Акула к праздничному столу

Акула к праздничному столу

Итак, ФТОРС. Филиал технического обслуживания и ремонта судов. Конечно, в 1992 году  вся «Антарктика» уже на ладан дышала. Оставалось ей жить года три. Этого я не знал, конечно, но чувствовал. Что же касается ФТОРС… Большой корпус  цеха из железобетона был поделен внутри на участки, где работали корпусники, трубопроводчики, токари и прочие станочники. У дизелистов, электриков, автоматчиков рабочие места были в другом месте, на старой плавмастерской.

Помещался ФТОРС  на территории Ильичевского рыбного порта, из цеха выходы были на два причала. На втором этаже цеха находилось начальство – от директора до кассира. Там же и наше ПДО, куда меня директор определил. Рядом – сметная группа, с которой мне пришлось очень тесно работать. Пять очень симпатичных девушек.

Собственно производством  занимались рабочие разных специальностей под руководством мастеров и бригадиров. В сложных случаях подключали технологов. Все это, конечно, именно по указаниям планово-диспетчерского отдела. Начальник ПДО Михаил Петрович Пащенко и проводил обычно ежедневные совещания, если только они не переносились в директорский кабинет. Но конкретно моя задача заключалась в следующем:  я должен был наблюдать за ходом ремонта на двух судах и фиксировать объем произведенного. Короче говоря, бороться с приписками. Ведь в конце каждого месяца в ПДО один за другим шли мастера с отчетами, или так называемыми «процентовками».

Объем выполненных работ безбожно завышался. Категорию этих работ обсчитывала сметная группа, и если текущий ремонт редуктора главных двигателей стоил, к примеру, 1000 рублей, то профилактический – в три раза меньше. Вот и старались сделать меньше, записать больше, а иногда и вовсе записать то, что сделать только мечтали через месяц. Работа в конце месяца превращалась в споры, беготню на место работы, походы в сметную группу, и, конечно, совместную выпивку после подписания месячных отчетов Ясно, что выпивку приносили нам. За лояльность, понимание и вхождение в ситуацию.

Я по-прежнему считал себя работником временным, но из «Диаманта» мне не звонили. Съездить туда я никак не мог, далеко, а  звонил регулярно, примерно, раз в неделю. Чаще, мне казалось, надоедать не стоило. Мне советовали раскидать документы по разным другим  круингам, их открывалось все больше,но не в моем это характере, я был уверен, что скоро работа найдется.

А время шло. Незаметно и майские праздники наступили, потом день Победы. Пришел к нам в ПДО с поздравлениями Петрович, старший механик сейнера, работающего в Черном море и принес в подарок катрана – черноморскую акулу метровой длины. Замороженную. Преподнес ее лично мне, потому, что у меня не так давно четвертым работал.

-  И что я с ней, по-твоему, делать должен?

-  Акула, Иваныч, вкусная рыба, если ее правильно приготовить. Вот послушай. Замачиваешь ее…

Я  слушать не хотел. Не нужна была мне эта акула совершенно. Но Петрович напирал, мы уже вторую  бутылку  пили, а он все гнул свое:

-  Увидишь, Иваныч, жена спасибо скажет. В ней же мяса сколько! А суп из плавников? Читал, небось? Это же лекарство, а не суп! Вот увидишь, спасибо скажешь! А печень акулы? Сказка!

В это время подали служебный автобус. Из-за предстоящего праздника работали мы в этот день до трех. Акулу мне Петрович все же всучил. Естественно, упакованную. Подъезжая к своему району, выходить я передумал. Жена, вполне вероятно, акуле этой не обрадовалась бы. У меня же созрела идея получше. Автобус шел в центр, времени было достаточно, чтобы успеть в «Диамант» часам к четырем, к половине пятого.

-  Подарю-ка я эту акулу инспектору «Диаманта». Двойная польза, и от рыбы сдыхаюсь, и подарок на 9 мая. А что? Дареному коню в зубы не смотрят. Да и зубы были в наличии, и еще в каком!

В половине пятого, с акулой в руках, я поднялся на второй этаж «Диаманта». Выпито было как раз столько, чтобы пойти на такой неординарный шаг. Ведь известно, что запах свежевыпитая водка не дает, не то, что вчерашняя. С походкой у меня все было в порядке, а язык развязался как раз в меру:

-  Эрлен Михайлович! Исключительно для вас! Черноморская акула к праздничному столу! Можно варить,  мариновать, жарить, а суп из акульих плавников еще Мелвилл описал. Или Киплинг? В общем, суп замечательный. Лечебный. Для мужчин, что бы знали, лучше нет. Спасибо скажете, каждый раз вспоминать будете  А печень! Главное – это печень! Это – деликатес. В три раза полезнее печени трески. И нигде вы ее не достанете, если даже захотите. А тут,  пожалуйста – как по щучьему велению! Только для вас, Эрлен Михайлович! Прямо из морозильного аппарата. Свежемороженая. Еще вчера плавала.

Онемевший Эрлен Михайлович смотрел на акулу на своем столе и никак не решался прервать мой словесный понос.

Наконец, спросил:

- Про акулий жир я слышал. А как готовить печень?

-  Да проще, чем суп из топора! – обрадовался я и взялся объяснять то, о чем сам имел самое отдаленное представление. – Главное – три часа отмочить в холодной воде. – Это было единственное, что я запомнил из инструкций Петровича.

Наконец, акула была убрана со стола. Я приступил непосредственно к делу, ради которого пришел.

-  Эрлен Михайлович! Вы меня в рейс когда-нибудь отправите? Я

вам каждую неделю звоню, как родному папе, а вы все обещаете.

-   Я ведь тебе сразу сказал, точные сроки сказать не могу. – Эрлен был со мной на «ты» и я не возражал. Лишь бы работу нашел.

-  Так пять месяцев прошло, Эрлен Михайлович!

-  Сейчас посмотрим. Так, как твоя фамилия?

Я рот раскрыл от удивления.

-  Вы что, фамилию мою не знаете?!

-  Да знаю я, конечно, знаю. Просто забыл. Ты старший механик, правильно?

-  Правильно. – Угрюмо подтвердил я. – Ищите!

Эрлен Михайлович перебрал свою картотеку. Не нашел меня и снова спросил фамилию.

-  Как же вы меня можете в рейс отправить, если фамилии не знаете?

-  Да забыл я, вот на кончике языка крутится. Постой, ты ведь хотел вторым пойти, я помню. Сейчас найду твою карточку. Она среди вторых механиков должна быть.

-  Ищите, ищите.

-  Как, говоришь, фамилия твоя?

-  Я не говорю. Я молчу. Вы ищите!

-  Да нет ее почему-то. Не знаю, куда она могла задеваться.

-  А вы поищите среди третьих, четвертых.

-  Не может она туда попасть. ..Нет и здесь. Ну фамилию-то скажи!

-  Да что вам моя фамилия скажет? Карточки-то нет? Куда вы ее дели?

Наконец, карточку  Эрлен  Михайлович нашел, только без фотографии.

-  Ну вот, я же говорил, помню. Бортников, все правильно.

-  Да ничего не правильно. Мурыжите меня шестой месяц уже. Надо, наверное, приходить сюда каждый день и висеть у вас над душой, тогда бы давно в рейсе был.

-  А ты думал? Понаписал сюда, в анкету свои рыбные пароходы, дизеля по тысяче сил… А надо было писать Зульцера, Бурмейстеры.  Кто ж тебя вызовет на Зульцер после Букау-Вольф?

-  А что ж вы меня не научили? Я правду писал.

-  Да кому твоя правда нужна! Я учить тебя фальсифицировать данные не имею права. Это я сегодня с тобой разговорился. Перед праздником.

-  Так что делать будем?

-  Вот, кладу твою анкету перед собой прямо на стол. Красным карандашом пишу: в первую очередь? Доволен?

-  Если бы мне еще и зарплата пошла с этого момента!

-  Ну, Миша, я постараюсь. В мае точно уйдешь.

-  До свидания, Эрлен Михайлович! С праздником вас еще раз.

-  Будь здоров.

Через три недели Эрлен позвонил мне и сказал:

- Третьим механиком на «Си Маджик». Выезжать 1-го июня. В Ленинград.

-  А вторым?

-  А вторым не получается.

-  Ну… Я согласен.

-  Я уже подтверждение послал. Знал, что ты согласишься.