На фото тех времен - сцена танцзала, где играли музыканты ВИА
Кинозал в нашем ДК был сравнительно небольшой, мест на 400. Еще был балкон, буквой Г, человек на 50. Дверь на балкон находилась рядом с кинобудкой. При аншлаге многие безбилетники умоляли провести их на балкон, частенько деньги совали. Насколько себя помню, денег никогда не брала, совесть не позволяла. Думаю, что и Володя на деньги не зарился. Да в то время никто и не был помешан на деньгах. А бесплатно проводили много раз. Понимали и сочувствовали зрителям, ведь тогда все так любили кино.
И кино было не то, что сейчас. Любой фильм смотрелся с интересом. Да и публика была неизбалованная. В кино ходили все: от мала до велика. Звук шел от экрана, по ушам не бил. Если аппаратура в порядке и плёнка первой категории, то совсем красота. С новыми копиями и работать было легче. Можно было отойти и не бояться, что пленка порвется и будет белый экран. Но часто копии были не новые, и возили их по кольцу, т.е. с киноустановки на киноустановку, минуя кинопрокат. Пленка считалась «запоротой», если по изображению шли полосы, видимые на экране. Случай с частью из «Анжелики» был уникальным. Склейки, конечно, бывали, но сравнительно в небольших количествах.
Однажды был такой смешной случай. Работаем. Ученики пришли, сидят у окошек. Идет сеанс. Вдруг Володя кричит:
- Свет в зале!!! Кто включил в зале свет?
Мы с учениками переглядываемся. Пожимаем плечами.
- Никто не включал…, - оправдываемся.
А свет действительно горит. Не общий - люстры, а дежурный. Были у нас на балконе на стене две бра, которые и заменяли нам темнитель. Что такое темнитель, объяснять, думаю, не надо. Сейчас он во всех кинотеатрах есть.
Потом выяснилось, что это я его включила. Не руками, разумеется, а одним местом, которое, скромно говоря, называется задним. А произошло это так. На станине проектора, где находится фонарь с источником освещения, была небольшая панель с тумблерами. Одним из тумблеров и включались эти дежурные бра. У моего проектора сидел ученик и смотрел кино. А я в это время заряжала плёнку. Места было маловато, а точнее - было мне тесновато. Видимо, я повернулась и присела, стараясь заглянуть в окошко, ибо тоже урывками смотрела фильм. Вот таким «макаром» я и включила свет…
Как я уже раньше говорила, со старшим киномехаником Володей мы проработали вместе полтора года. А потом с ним случилась неприятность. Напились они как-то с дружком и поперлись к тёще этого дружка выяснять отношения. А она их, видимо, выгнала. Были бы они трезвые, ушли бы и дело с концом. А они по-пьяни «в бутылку полезли». Устроили, одним словом, в чужом доме пьяный дебош. Кажется, еще и дверь пытались выломать. Тёща дружка, не будь дурой, вызвала милицию. А потом и в суд подала за оскорбления.
Вскоре состоялся суд. Учитывая семью и малолетнего ребёнка, припаяли нашему Володе всего ничего – полтора года условно, но с переводом на другую работу. И как ни пытались мы всем коллективом взять на поруки нашего старшего киномеханика, ничего не помогло. Взяточничество тогда еще так не процветало, и слово коррупция даже в употреблении не использовалось. Так и перевели нашего Володю на другую работу. Пошел он слесарем-ремонтником на железнодорожную станцию.
А меня оставили во Дворце Культуры за старшего киномеханика. Оказали, так сказать, доверие, ведь параллельно (заочно) я училась в кинотехникуме. За те полтора года, что мне довелось еще работать, у меня сменилось шесть помощников. Всех даже хорошо не помню, но четверых запомнила на всю жизнь.
Свободное копирование
