Десятилетие после возвращения из эвакуации было наполнено для меня многими важными событиями. Но не все эти события я могу датировать теперь.
Конечно, важнейшим событием было окончание войны! День 9 мая 1945 года я помню до сих пор! Перед концом войны радиоприёмники были уже нам возвращены, и из заграничных передач мы все уже знали, что 8 мая подписана безоговорочная капитуляция Германии. Было известно, что в ночь с 8 на 9 мая и у нас будет объявлено о конце войны. И многие ждали у радиоприёмников и динамиков трансляционной сети этого сообщения. Но я к тому времени уже очень берёг свой сон и не стал ждать ночного сообщения, а отложил всё до утра. Вечером девятого я был в гостях у своих знакомых и там узнал, что по случаю победы в Москве будет дан салют из 1000 орудий. Я сразу же отправился домой, чтобы открыть окна, так как боялся за стёкла.
Всем были памятны первые победные салюты, которые производились неосторожно, так что во многих домах вылетали стёкла. Были и случаи похуже. В фейерверке участвовали крупнокалиберные зенитные пулеметы, которые пускали трассирующие очереди в пустое небо. Пули, падая назад, иногда попадали на граждан, и, говорят, даже были несчастные случаи. Однажды, когда я сам был недалеко от салютующей батареи, я почувствовал, какой страшный воздушный удар вызывает залп. Но победный салют из 1000 орудий был произведён осторожно, и никаких происшествий не было. Научились.
В Москве у меня возобновлялись старые знакомства и появлялись новые. Вернулся из лагеря Ефремович, кажется ещё до окончания войны. И в результате наших усилий получил разрешение жить в Москве. Он был прописан и жил первое время на даче у брата П. С. Александрова — М. С. Александрова, знаменитого гинеколога. После отъезда Таси в Колтуши он поселился у нас и прожил семь лет в моей квартире. Всё это время мы поддерживали с ним дружеские отношения. Вместе читали стихи, разные книжки, но математикой вместе не занимались. Насчет математики Вадим Арсеньевич был ленив.
Только к концу его проживания у нас наши отношения несколько испортились благодаря той бесцеремонности, с которой Ефремович использовал нашу квартиру. Ефремович был большой любитель дам, и иногда сразу приходило их несколько, так что он рассаживал их по разным комнатам, чтобы они не встречались друг с другом. Он выехал от нас, когда ему была возвращена его старая квартира.
Перед войной у меня устраивались танцы, на которые собиралась молодёжь. Эти танцы доставляли мне большое удовольствие. Другим развлекательным занятием у меня было катание на коньках с кем-нибудь вдвоём. Я возобновил свои детские навыки, когда я катался по улицам Москвы на коньках, и стал ходить на катки. После возвращения из эвакуации танцы и катание на коньках возобновились.
Несколько позже у меня появилось новое спортивное увлечение — катание на байдарке. Я приобрёл себе разборную байдарку на двоих и выезжал на автомобиле вместе с этой байдаркой и с кем-нибудь из друзей на подмосковное водохранилище. Там байдарку мы собирали, катались целый день и возвращались домой уже поездом поздно вечером.
При катании на коньках и катании в байдарке часто происходили занятия математикой. Были случаи, когда я при этом у аспирантов и студентов принимал экзамены. Помню, что на байдарке мне сдавал экзамен Е. Ф. Мищенко по римановой геометрии и тензорному анализу. Причём на водохранилище были довольно крупные волны, совершенно серьёзные для байдарки. С Евгением Фроловичем — Женей, как я его тогда называл, мы крепко подружились. Эта дружба продолжалась много лет.
В конце сороковых годов появилось ещё новое спортивное занятие — катание на лыжах. Кататься на лыжах убедил меня Е. Ф. Мищенко. Он и обучил меня этому делу. Мы начали с окрестностей подмосковного санатория «Узкое». Очень часто мы с Мищенко во время лыжных прогулок интенсивно занимались математикой. Позже я стал кататься и с другими партнёрами в других местах. Это занятие занимало видное место в моей жизни, я думаю, до конца 70-х годов.
Свободное копирование
