Дневник. 27-31 октября 2014 года
27 октября 2014 года.
Ура!!! Получила наконец-то пенсию за сентябрь! Минималку. 1800 гривен вместо моих 2170. Такую пенсию выдают сейчас всем, кроме инвалидов. Те, у кого она была меньше - радуются. Другие возмущаются.
Ко мне подходит женщина примерно моего возраста и негодует:
- Ну как это так: я отработала на вредном производстве тридцать пять лет, а моя соседка еле-еле наскребла пятнадцать лет стажа - полы где-то по утрам в конторе мыла. Раньше я получала в два с половиной раза большее её, а теперь нас уравняли!
Я пытаюсь успокоить её:
- Да Вы не расстраивайтесь! Это же сейчас дали одинаковую сумму всем, чтобы люди могли как-то выжить. Украина же, вроде бы, забрала весь банк данных. Разбираться некогда - только с октября пенсионный фонд начал снова работать после войны. Вот разберутся, и каждый будет свою пенсию получать. А пока хорошо, что хоть что-то дали! Это же лучше, чем ещё бы пару месяцев сверяли данные, а мы бы сидели без денег!
Женщина озадаченно примолкла. Её возмущение улеглось. Видно, что об этом она как-то не задумывалась.
Вообще я заметила, что многие люди подходят ко мне со своими проблемами. Другие - просто от того, что пообщаться дома не с кем. Поэтому когда знакомые спрашивают, чем я занимаюсь, я отвечаю:
- Работаю уличным психотерапевтом.
И честно говоря, мне очень интересно и наблюдать за моими собеседниками, и общаться с ними. Не все, далеко не все покупают у меня газеты! Но мне приятно, когда идёт какая-то бабулечка-божий одуванчик, улыбается мне и говорит:
- Удачи вам, дорогая! Желаю продать все газетки! Я-то не могу уже читать - зрение не позволяет! А Вам здоровья!
И проходит дальше.
Многих постоянных посетителей супермаркета "Народный", возле которого я стою со своей прессой, я уже запомнила и здороваюсь с ними. Кое-кто покупает у меня газеты ежедневно. В основном это люди в возрасте за пятьдесят.
Вот идёт худенькая старушка в платочке, трясущейся рукой протягивает мне деньги (у неё болезнь Паркинсона):
- Я не могу без газет! Для меня прямо праздник - прийти домой и почитать! У меня ведь ни радио нет, ни телевизора! Спасибо тебе, дочка ( а "дочка" сама уже пенсионерка!), что тут продаешь! Не надо никуда ходить искать!
Разговаривает она по-украински. Сама из Киева. И имя у неё замечательное -София. Говорит, что один её знакомый называет её София-киевская. Здесь живёт в квартире дочери. А дочь - в столице. Не знаю, как уж у них там получилось, что перед войной она оформилась в дом престарелых... Говорит, что дочь сильно болеет, у неё желудка практически нет... Решила пойти дом престарелых, чтобы детям не быть в тягость. Есть у неё ещё и сын... Когда город начали сильно обстреливать, дому престарелых тоже досталось (он находится недалеко от аэропорта), и всех стариков, кого могли, распустили кого куда... Вот она и живёт сейчас с собачкой вдвоём. А возраст - как у моей мамы... Но мама уже четыре года из квартиры не выходит, А Софья Ивановна идёт довольно быстрым шагом то на рыночек Чапаева, то на оптовый рынок на Гаевом:
- Покупаю своей собачке печёночку. И даю ей ма-аленький кусочек маслица. Она потом мне руку лижет.
На глаза у бабули наворачивают слёзы.
- Я ведь утром лежу и думаю: не встану! Всё болит! Но я себе говорю: "Вставай! Ты можешь!" И встаю! А когда стреляли, мы с собачкой спали в коридорчике на полу. Там я вообще еле-еле поднималась...
Ну как не гордиться такими людьми?!!
Пенсия у Софии-киевской большая по нашим меркам - 2700 гривен. Но... 2100 гривен забирали в дом престарелых. Это до войны.
- А как же сейчас я буду пенсию получать?!! - Волнуется старушка. - Все уже получили, а я нет...
И ещё её волнует: вдруг она умрёт и будет лежать в квартире одна... с собачкой... Квартира дочери, поэтому соседей она практически не знает, ни с кем не подружилась... Я тогда, чтобы успокоить её, сказала:
- А вы назовите мне свой адрес. Если я увижу, что вас пару дней нет, то пойду к вам, буду звонить в дверь. А если не откроете, вызовем службу, чтобы квартиру вскрыли.
Это её немного успокоило.
Здесь у неё похоронены муж и сын. Поэтому бабуля не хочет ехать в Киев к дочке:
- У меня рядышком с мужем место на кладбище приготовлено. Я хочу, чтобы только там похоронили! И так хочется на могилку сходить! Да нельзя, говорят? Или всё-таки можно?
- Нельзя пока! - Говорю я. - Там могут быть и мины, и растяжки. Я тоже с Пасхи на кладбище не была...
Ходит ко мне ещё дедок. Чуть помоложе Софии Ивановны, в неизменной тельняшке под клетчатой рубахой и беретике набекрень:
- Вот хромаю посмотреть, дают ли пенсию (это когда ещё про пенсии только говорили). Знаю же, что не дают, а всё равно ковыляю. А в газете твоей всё врут! Но дай хоть враньё почитаю!
И покупает газету. Потому что поддерживаю разговор и шучу.
Ещё одна бабушка приносит мне свой мобильный:
- Дочка, удали мне все смс-ки! А то приходят и приходят! Я не умею.
И оставляет мне с килограмм красных румяных яблок.
Со своей коллегой, тоже бывшим преподавателем университета, правда, машиностроительного, мы даже сдружились. Нина приходит ко мне почти каждый день и рассказывает новости, которые видела по телевизору или нарыла в интернете (даже не верится, что у кого-то всё это есть! А мы всё ещё живём без света!). У неё свой дом, сад, и она тащит мне то яблоки, то груши, то кабачки.
А глуховатая старушка в бифокальных очках однажды заметила:
- И всех-то тебе надо выслушать, со всеми поговорить, всем угодить!
Ой, не всем угождаю! Как-то шла мимо парочка моего возраста. Я "пропела " свою "песенку":
- Покупаем свежую газеточку!
Она заносчиво:
- Мы ЭТУ прессу не читаем! Почему здесь нет украинских газет?!!
- Потому что вы сейчас на территории ЛНР! Здесь только НАШИ газеты!
- Это не ЛНР, а территория временно оккупированная!
- Кем?!!
- Россией!
- Ха, жаль, что это не так на самом деле!
- Не нравится: чемодан, вокзал, Россия!
- Почему же не нравится?!! Я в ЛНР живу, а вам не нравится: чемодан -вокзал - Киев!
Тут муж дёрнул за руку свою жёнушку, и они ушли.
Разные люди, разные судьбы, разные мнения. Но я вдруг понимаю, что мне интересна эта моя неожиданная работа, и я с удовольствием утром бегу к своему (уже считаю его своим!) супермаркету. С удовольствием общаюсь, служу для кого-то жилеткой, чтобы он мог поплакаться, с кем-то спорю, кого-то успокаиваю. И мне ничуть не стыдно, что я не преподаю студентам, а просто продаю газетки. Но от общения со мной, может быть, какой-то бабушке становится хоть чуточку легче морально!
Свободное копирование
