Володя
Рассказ В.В.Опекунова
Буфетчица
Морской рассказ
С 1979 по 1981 год я работал преподавателем заочной средней школе моряков в Калининграде, который тогда называли морскими воротами Белоруссии. Кроме работы в консультационном пункте в Морском порту, в обязанности преподавателей входили консультации и прием зачетов и экзаменов у учащихся в море. В этом и заключался главный смысл работы. По своему статусу и зарплате преподаватель приравнивался ко второму помощнику капитана, то есть относился к командному составу, наряду с членами научных экспедиций, инспекторами по безопасности мореплавания, журналистами, артистами и прочими, направленными в моря специалистами. Немаловажное значение для моей работы имело то, что мой брат, старше меня на 13 лет, к этому времени уже был известным на флоте капитаном дальнего плавания, имел многочисленных друзей по мореходному училищу и по совместным плаваниям. Люди узнавали меня по фамилии и оказывали всяческое содействие, без которого не обойтись в организации работы на судне и, особенно, при переходах на другие суда. Нужно было найти в океане нужное мне судно, встретиться с ним и на катере переправить меня на него. И это при том, что каждый час промыслового времени судна стоил тысячи рублей. Прибывая на судно, а я посетил за все время работы около 60 судов и на некоторых жил по несколько месяцев, я должен был вписаться в судовую роль, сдать санитарный паспорт, а это очень важный документ, судовому врачу и с помощью старпома, который ведет все судовое хозяйство, поселиться в какой-либо каюте. На этот случай, а также для начальства высокого уровня на больших судах имеются свободные каюты. Потом я спрашивал у старпома, нужно ли доложить капитану о своем прибытии. Обычно старпом говорил, зайди, у него дверь всегда открыта. Открытая дверь у капитана означает, что каждый пробегающий мимо моряк, мог заглянуть в дверь, убедиться, что капитан на месте, играет в шахматы с замполитом, значит, на судне все в порядке, и можно бежать дальше. На первый взгляд капитан на судне не нужен, все роли расписаны, люди знают свои обязанности и выполняют их, работа и жизнь идет своим чередом, и, если капитан запьет в своей каюте на пару недель, это никого, кроме замполита, не волнует. И в то же время стоит капитану, например, при заходе в иностранный порт, сойти с борта на несколько часов, как на судне возникают чрезвычайные ситуации, вплоть до гибели людей. Зная это, моряки в отсутствие капитана приходят в сильное возбуждение, подобно пчелам в улье в отсутствии матки.
Я прошел в открытую дверь, капитан сидел на диване и читал прошлогоднюю газету.
- А, учитель? Проходи, дорогой. Давай я тебе свои апартаменты покажу. Знаю я твоего брата, не раз с ним копоти давали. Дураками были по молодости, да я не жалею, есть что вспомнить. Смотри, вот моя кровать, семиспальная, при желании на ней десяток курсантов можно уложить. Ты уже в другие времена живешь, а мы, бывало, у кого-нибудь в увольнении заночуем, так и спим на полу вповалку. И счастливы были. Видишь на стене? Продублированы показания всех основных приборов. Ночью проснешься, откроешь один глаз и все видишь: курс, скорость, крены, дифференты, и спокойно его закрываешь. Это ванна, приходи, помоешься. Любишь ванну? Я тоже не люблю. Хватает душа. Вода всегда пресная. А захочешь морской воды – пожалуйста, в рыбцех, хоть залейся. Стол для заседаний, диваны, холодильник. Выпьешь рюмочку? Мне самому нельзя. Недавно чуть откачали. Общая площадь – шестьдесят квадратных метров. Мне бы такую квартиру, горя бы не знал, а то ютимся вместе со старухой, двумя дочерьми, зятьями и внуками в двухкомнатной. Двадцать шесть квадратных метров. И деньги есть, и зятья в море ходят, а жить негде. Говоришь, университет закончил? Хорошее дело. Мои зятья – высшую мореходку, оба механики. Со временем из них хорошие моряки получатся. А это вот мой самый настоящий друг Моська. – С дивана высоко вверх взлетает маленькая мохнатая собачонка и попадает капитану прямо в руки. Начинает лизать его в лицо. Капитан ласкает ее. – Настоящая морячка, - говорит капитан, - ни разу не блевала. Но укачивается. Шторм за трое суток чувствует. Выхожу я на мостик, говорю штурманам: шторм будет. Моська что-то грустит. Они мне: Порфирий Пафнутьич, какой шторм? Давление растет, мы – в центре антициклона. А я им отвечаю: Моська давление лучше любого барометра чувствует, и в поверку ее сдавать не нужно. А на следующий день такой штормяга навалил, что и они в Моську поверили. – Животные очень чувствительны, - говорю я, - сейсмические приборы еще ничего не показывают, а кони уже чувствуют наступление землетрясения. - Капитан с удивлением и одобрением смотрит на меня: - Да? А я не знал. Вот что значит, закончить университет. – Ставит Моську на диван и с любовью смотрит на нее. Моська, видя доброе расположение ко мне со стороны хозяина, взлетает и пытается приземлиться на мне. Но я, не готовый к такому развитию событий, отступаю, и Моська прыгает на ковер. Капитан поднимает ее с пола и ласкает.
Но только один раз я видел собаку в каюте капитана, обычно собаки живут на палубах, поближе к матросам, которые и заботятся о них. Капитаны чаще ласкают не собак, а буфетчицу первого салона, где питается командный состав. Этот салон называют также кают-компанией. В обязанности буфетчицы входит уборка апартаментов и доставка еды, если капитан того пожелает. Но это бывает редко. И действительно, зачем прятаться, если в кают-компании гораздо интереснее. Ведутся интересные разговоры, а после ужина можно посмотреть кинофильм или сыграть в шахматы.
На одном судне самым сильным игроком был капитан. Играли честно, никто ему не поддавался. Были сильные игроки, и каждая их победа воспринималась кают-компанией как победа Давида над Голиафом. Но Голиаф неистовствал. Не успел я появиться на судне, как игроки воспряли духом, прибыл математик, он-то и надерет капитана. После ужина все остались в кают-компании, и капитан при полном молчании хриплым голосом вызвал меня на партию в шахматы. Народ все прибывал, люди стояли в коридоре, передавая друг другу последние новости, а по всему судну пошел слух, что капитану как шахматисту пришел конец, после игры с математиком ему уже не оправиться. Я не знал, как вести себя. Дело в том, что в шахматы я играть почти не умею. Но любые отговорки привели бы к тому, что все восприняли это как набивание себе цены.
Я прошел к столику, на котором уже расставили фигуры, и сел напротив капитана. Вид его был страшен. Он засверлил меня своим безумным взглядом, и я увидел, как по его мощной шее потекли капельки пота. Я сделал несколько ходов, самых обычных, он напрягся и затих, усматривая в них какую-то хитрость. Потом осторожно несколько раз передвинул свои фигуры и поставил мне мат. Люди ахнули. Последние их надежды рухнули. Капитан сыграл со мной еще несколько партий и все выиграл. Поднял на меня удивленные глаза и спросил, что же ты мне мозги пудришь.
Я ему объяснил, что в шахматы не играю, а кто пустил слух обо мне как игроке, не знаю. И вообще, я не математик, а физик по образованию. Надо сказать, что он на меня не обиделся, а, может быть, был даже благодарен, что я не лишил его звания лучшего судового шахматиста, которое он ценил выше, чем звание капитана. К должности капитана он относился совершенно спокойно, как будто родился капитаном, а вот за звание хорошего игрока готов был биться до последнего вздоха. Не знаю, почему, но мне такие люди нравятся. Тогда я очень пожалел, что не научился играть в шахматы, а такая возможность у меня была. В одной комнате университетского общежития со мной жил парень из нашей группы, который всерьез занимался шахматами, читал литературу, участвовал в соревнованиях. Со мной он играл таким образом: оставлял себе короля, без него нельзя, половину пешек и какую-нибудь фигуру. Потом брал газету, ложился на кровать, читал газету и играл со мной вслепую, не глядя на доску. Только называл ходы. И всегда выигрывал. Я знал, что никогда не достигну такого уровня, поэтому и не стремился. Сейчас я понимаю, что был не прав: настоящий боец не должен бояться поражений. Если бы мой друг Василий был в это время на судне, хоть на час, чтобы не отрываться надолго от своих важных дел, он обязательно надрал бы капитана, и мне не пришлось бы извиняться за то, что я не математик. Он победил бы капитана как физик. Пусть все знают, что физики могут не только делать атомные бомбы, но и играть в шахматы.
На одном большом морозильном рыболовном траулере я не увидел такой активности в кают-компании. Моряки, приняв пищу, быстро уходили из салона, никто ни с кем не разговаривал и на меня никто не обращал внимания, мало ли людей болтается по морям. Я обратился к технологу, тот уклонился от разговора и предложил мне поговорить с третьим штурманом. Но третьего я никак не мог застать. Его место всегда пустовало. Обычно буфетчицами первого салона бывают не молодые уже, но красивые и добрые женщины, которые относятся к членам экипажа как к своим детям, которых надо накормить. Принимают благодарности от людей, скромно поддерживают общий разговор, это не возбраняется, и вообще создают весьма благоприятную обстановку. Некоторые из них являются настоящими хозяйками салона, и в их присутствии морякам хочется выглядеть как можно лучше. На обед идут в аккуратной одежде, чистенькими, некоторые надевают даже свою форму с регалиями, кланяются капитану и просят у него разрешения. Капитан кивает в знак согласия. Гости, а пассажиры являются гостями салона, разрешения не просят, но я всегда кланялся капитану. Это морская традиция, и она служит, как отдание чести в армии, признанию и поддержанию авторитета капитана. Живет буфетчица с капитаном или не живет, никого это не волнует. Если живет, счастья им обоим! Никто не против, это их личное дело. Считается крайним проявлением подлости, если кто-то вздумает сообщить жене капитана, что у него в море кто-то был.
В этом же салоне капитана я так и не увидел, он сидел за плотно закрытой дверью, и я не мог зайти к нему, чтобы рассказать о своих делах, да просто поговорить, знаком ли он, к примеру, с моим братом. Замполит всячески уклонялся от общения, хотя именно он должен был обеспечивать мою работу. Буфетчица злобствовала за столом, гремела посудой, проливала остатки борща на белоснежную скатерть и волком смотрела на заскочивших на несколько минут, чтобы проглотить пищу, членов экипажа. Я спросил у нее, где я должен сидеть, хотя знал, что мое место возле замполита. Она должна была подтвердить. – Садись, где хочешь, - буркнула она и продолжила греметь посудой. Я понял, что она ничего не знает о флотском порядке, и никто ее не научил. При моем втором появлении она стала выговаривать мне, что я слишком рано пришел, люди еще не поели, а он уже приперся. При третьем стала возмущаться, что я пришел поздно, люди уже поели, а он как фон Барон ждет особого приглашения. Я понял, что надо искать третьего штурмана. Дождался окончания его вахты и зашел к нему в каюту. После нескольких общих фраз знакомства я сказал ему, что что-то неладное творится в Датском королевстве, и рассказал о своем общении с буфетчицей. – Сука! – зло сказал штурман, - она меня достала. - Он как бы всю жизнь ждал, когда я приду к нему, чтобы выслушать его. Рассказ его свелся к следующему. Буфетчица вступила в половую связь с капитаном и взяла его власть в свои руки. Носит капитану еду в апартаменты, из которых он уже больше месяца не выходит. И не известно, жив ли он. На судне полный бардак. Разброд и шатания. Четвертый штурман не успевает перехватывать почту, а все пишут письма в партком. Четвертый относит их замполиту, и тот уже пишет рапорт об увольнении. Всем крышка. Плана нет, а значит, не будет и зарплаты. Напрасный рейс.
- Как же так? – спрашивал я. – А куда смотрит замполит, это же его прямые обязанности – поддержание на судне нормальной морально-политической обстановки. - Да буфетчица ему сказала, что если он пикнет, она сообщит в партком и его жене, что у него шашни с начпродом.
Ее даже крысы боятся, – говорил третий штурман. – Иду я как-то по коридору, смотрю, на пожарном ящике сидит такая симпатичная черненькая мохнатенькая крыса, как котенок, меня совершенно не боится, а тут буфетчица: развели зверье на судне. Не судно, а крысятник какой-то. Крысу как ветром сдуло.- Нет, якобы, никакого порядка. - А ведь у самой ни кожи, ни рожи, первый раз в жизни вижу такую отвратительную женщину. Как будто на судне нет симпатичных женщин. Под капитана любая ляжет, он же капитан, да и собой недурен. – Да кто же она такая? - не выдержал я, - может, учительница какая? – Ты что? У нее никакого образования. Подставлять капитану, ее единственное образование. Первый рейс в море, по блату. Когда формировали команду, капитан и замполит были в отпуске, замполит – очень ушлый человек, видит всех насквозь, он бы ее не пропустил. Кадровики нам свинью подложили, я думаю, что специально, чтобы навредить или проверить на прочность. – А старпом? – Старпому рыпаться нельзя. Он уже десять лет как должен быть капитаном. Всю работу на судне тянет вместо капитана, все производство. А ведь ему еще и вахты стоять надо. Страховать этого салагу – четвертого штурмана. Случись что, вешать будут не четвертого, что с него взять, а старпома. Порядочнейший человек. Но без характеристики капитана ему никак нельзя. Не назначат. А под старпома готовят новый супертраулер. Если он будет капитаном, мы все к нему перейдем. Плюнь на нее, переходи в салон для команды и сиди рядом со мной. В этом нет ничего постыдного. Надо быть мужественным.
Я все же не перешел, не хотелось, чтобы это выглядело демонстрацией протеста, и продолжал ходить в салон командного состава. Как-то за обедом в пустующем салоне я увидел только одного старпома, он сидел за своим местом, и поклонился ему как будущему капитану. Он слегка кивнул. Взгляд его был до чрезвычайности грустным. Он наклонился над тарелкой с борщом и обессиленной рукой поднес ложку ко рту. Комсостав уже питался по каютам, люди ели самодельно засоленную рыбу, отваривали кальмаров в трехлитровых банках с помощью электрокипятильника, а за щами ходили непосредственно на камбуз. Я смотрел на старпома и пытался угадать ход его мыслей. Он думал о последнем разговоре с начальником отдела кадров.
- Ты который год ходишь старшим помощником? - Десятый. – Да, засиделся ты у нас старпомом. А флоту нужна замена. Капитаны мрут как мухи, не успеваем хоронить. Ты, Бобров, у нас бесценный кадр, такими людьми надо гордиться. – Листает личное дело. – Благодарность, благодарность, правительственная награда, кубинский орден, оказание помощи терпящим бедствие в море, хорошо. Чье было судно? Японское? – Читает вслух. – В восьмибальный шторм при порывах ветра до тридцати метров в секунду, при свете прожекторов первым поднялся на терпящее бедствие судно, закрепил спасательные концы, эвакуировал пострадавших моряков на свой борт и последним покинул японское судно, после чего оно затонуло. Хорошо. Премию тогда получили? Замечательно. Да ты герой, Бобров. О таких людях в газетах писать надо. Кто писал? Японцы? Наши тоже писали. Плохо, значит, писали, если ты до сих пор старпомом ходишь. Тебе давно надо быть капитаном, а ты не мычишь и не телишься. Высшая мореходка с отличием. Член партии. Родители с высшим образованием. Хорошее воспитание в семье и в школе. На счет родителей, у тебя родственники кто по национальности? Русские, украинцы, белорусы и татары. А похуже татар никого нет? Очень хорошо. За границей тоже никого. Двое сыновей мечтают стать моряками, жена – хирург областной больницы, крепкая здоровая семья. Вот что, Бобров, мы ожидаем пополнение флота. Заканчивается строительство супертраулера. Автоматика и телемеханика, кибернетика и прочее. Работать не надо, только сиди и присматривай за механизмами. Все делается само. Но нужны очень квалифицированные кадры. Справишься? – Почему бы нет? Я же не один буду на судне. – Правильно говоришь. Кадры решают все. Подберешь хорошую команду и трудись. Я за тебя первый буду голосовать. По окончании рейса возьми характеристику у капитана и ко мне, считай, что вопрос практически решен. Ты будешь первым в списке на новую должность.
И вот теперь, когда он, как никогда близок к тому, чтобы осуществить свою заветную мечту, какая-то стерва ставит под удар все, что было сделано им. Что же делать? – спрашивал я у третьего штурмана. – За борт, ее, скотину! – говорил штурман, - Увидеть бы ее у борта, у меня рука не дрогнула бы толкнуть ее. И никто бы не закричал, что человек за бортом. И судно, ускоряя свой ход, шло бы только вперед. Вперед и вперед. Полный вперед! Я был бы самым счастливым человеком на земле, если бы мне удалось это сделать.
Я недолго задерживался на этом судне. Поставил зачеты своим заочникам и при содействии старпома перешел на плавбазу. Мне не удалось проследить окончание истории со стервозной буфетчицей. А как хотелось бы увидеть счастливое лицо третьего штурмана!
Кирилл Мефодиевич
Автор: Опекунов Владимир Васильевич, Минск 220089, ул. Смирнова 41, кв. 11.
Телефон домашний 220-46-47, рабочий 225-38-85, мобильный МТС – 271-14-24.
Паспортные данные: номер МР1253955, дата выдачи –06.03.2002, выдан Московским РОВД г.Минска.
Для участия в призовом конкурсе «Житейская история»
13 марта 2007 г., Мурманск
Гречишкин, однако, не успокоился и вчера отправил мне ещё четыре послания:
Уважаемый Александр Андреевич!
Вы хорошо описали метод подкупа Юсупова Гостремом, чтобы он изнутри развалил нашу группу. Мне он представился сотрудником КГБ не из благородных чувств, а с целью запугивания. Что и с Вами сделали. В людях Вы не всегда правильно разбирались.
В.С.Гречишкин
Ваши исправления вполне подходят. Но всё как-то наивно... Кстати, раскрывать Гострема напрямую Вы не можете. Это чревато.
WWW.INAUKA.RU
ОХОТА НА ЯКР
ЛГУ им.А.А.Жданова, ПГУ, РГУ им.И.Канта
Гречишкин В.С. ,д.ф.м.н., профессор ,засл.деятель науки РФ, академик.
По прошествии 47 лет в интернете стали распространяться слухи,что я увез установки ЯКР, созданные мною в ЛГУ в 1959 году в Пермь. Установки весили около 100 кг, так что при наличии пропускной системы в НИФИ это было невозможно сделать физически. Якобы слух распространял А.С.Кочемировский, с которым я познакомился в 1972 году в Калининграде. В 1977 году из-за претензий к качеству преподавания его не избрали по конкурсу, как впрочем и в Воронеже, и он уехал на Украину, где несколько лет тому назад умер. По Ленинграду я его не знал, никогда с ним не учился и не общался. Он к ЯКР не имел отношения. Распространение этих слухов взял на себя проректор Мурманского технического университета А.А.Намгаладзе. Он снял потом этот материал и извинился.
«Глубокоуважаемый Вадим Сергеевич (простите, если я ошибся отчеством)!
Я искренне сожалею, если я в своих «Записках рыболова-любителя» написал о Вас что-то неадекватное действительности. Мы с Вами лично практически никак не пересекались, а Кочемировский – увы! – уже далеко от нас. Поэтому я готов разместить в Интернете любое Ваше опровержение любых фактов, касающихся лично Вас, в любой удобной для Вас форме. Но это должно быть именно Ваше замечание, а я вставлю его в то место моих «Записок», где Вы укажете.
Что касается, увы, тоже покойного Рунара Викторовича, то тут мои оценки основаны на тесном личном знакомстве. Вы вправе с ними не соглашаться. Я готов и в этом случае вставить в текст «Записок» Ваши комментарии.
Что касается специальности «радиофизика», то формально Вы, видимо, правы, но тем не менее именно Рунар Викторович именовал выпускников 1972 года – Медведева, Зимарева, Бобарыкина, Шевчука и других – радиофизиками. И в этом случае я готов вставить в «Записки» Ваш комментарий.
«Записки» писались в начале 1980-х годов без расчёта на скорую публикацию, а через два десятилетия уже трудно скорректировать их так, чтобы никого не обидеть. Но я готов вставить в них любые отклики и опровержения упомянутых в них людей.
Поверьте, «Записки» - это моя память о былом. А всякая память субъективна, несовершенна. И пока я жив, я готов откликаться на любые замечания героев моих «Записок» и вставлять в текст их комментарии и опровержения.
С искренним к Вам уважением,
А.Намгаладзе»
Кому же это понадобилось? Я уже писал, что после 1961 года не видел своих установок и каких либо публикаций с них. По словам П.М.Бородина (у него училась в аспирантуре моя дочь, он несколько раз был у нас председателем ГАК) при выделении кафедры В.И.Чижику, они скорее всего попали на кафедру физики магнитных явлений при переезде в Петергоф. В.И.Чижик несколько раз выезжал в Китай, и даже в сопровождении почему-то 4 моих бывших аспирантов. Он и в советское время ездил, так как его отец работал в органах Латвии. Во время похищения у нас установки ЯКР в Перт оттуда приезжало 3 человека, наших они подкупили 3 человека, да еще В.В.Федотова вызывали на 3 месячную настройку. В.П.Анферов и Г.В.Мозжухин за 6 месяцев собрали в Перте систему накопления. А Т.Рудаков, М.Михальцевич и А.Беляков до сих пор там. Зачем В.И.Чижику понадобились мои 4 аспиранта, я не знаю. Он об этом меня не ставил в известность. Но в Китае уже несколько лет публикуются работу со сверхрегенераторов, очень похожих на мои. Г.С.Куприянову мою аспирантку он взял в доктурантуру, так же не известив меня об этом. Ее работа никак не соответствовала радиофизике, о чем сообщил в своем отзыве ИРЭ РАН. Но ее при том же реферате утвердили по специальности физика конденсированного состояния. Ничего подобно ранее не было. …
В 1969-1984 годах мне удалось создать лучшую группу по ЯКР в мире, в которую
входили такие ассы как Э.О.Азизов, С.И.Гущин, В.А.Шишкин, Е.М.Шишкин, В.П.Зеленин, В.М.Гусаров, А.Д.Гордеев, В.П.Анферов, В.С.Кирчанов. К 1984 году мы имели в своем активе : 1. Десятки программ двухчастотного спинового эха для спинов 1,5/2,7/2,9/2,3. 2. Двухчастотный двойной резонанс. 3. Адиобатическое размагничивание. 4. Метод контроля багажа с большой катушкой на 4 канала и чувствительностью 30 гр гексогена на 120 литровую катушку за 10 сек. 5. Квадрупольный минный детектор при дальности по гексогену 35 см.
При этом был разработан метод мультипликативного интеграла для расчетов сигналов эха. Мы на 10 лет обошли любую страну, включая США. Когда в 1991 году СССР коллапсировал, и многие наши работы после конференции в Лондоне в 1991 году стали широко известны, такая научная шушера как A.Garroway, F.Fujara, O.Sawtell с помощью взяток решила разрушить нашу группу. Основной состав не дрогнул, но сэконд хенд Т.Рудаков, В.Михальцевич, Г.Мозжухин были подкуплены и приняли участие в разворовывании кафедры, нанеся ей ущерб в 3 миллиона долларов. В результате визитов 8 делегаций из Австралии, Польши, Германии и Китая кафедре квантовой радиофизики КГУ нанесен ущерб более 3 миллионов долларов.
1. Украдено 3 экспериментальных установки - ЯКР минный детектор, двухчастотная установка, установка на лехерах.
2. Разворованы вещества - 3 кг пластита, 3 кг уротропина, 2 кг комплекса с азотной кислотой, 100г октогена.
3. Украдено 12 приборов на сумму 2000 долларов, выведено из строя с целью уничтожения конкурента 200 приборов, включая ЭПР спектрометр на сумму 160 тысяч долларов, ЯМР В567А на сумму 500 тысяч долларов.
Непосредственное участие в организации воровства приняли O.Sawtell, D.Ellement, P.Van Valen, F.Fujara, A.Garroway. Было открыто уголовное дело. Принципы были удивительно схожи. Предлагают договор, приезжают и путем дачи взяток привлекают сотрудников к воровству и порче приборов. Это международная банда преступников. Допрашивались только сотрудники кафедры. Иностранцы, как ни в чем не бывало, разгуливают по стране.
Мы использовали метод матричного набора для изучения влияния шумов на параметры сигнала в зависимости от отношения сигнал/шум. В качестве исходных сигналов взяты действительные сигналы ЯКР в минах и взрывчатых веществах, которые оцифровывались и вводились в компьютер, а затем зашумлялись компьютерным марковским шумом [1-3]. Результат вычислений подставлялся в модельный файл в виде затухающей экспоненты, что эквивалентно накоплению сигнала. От этой функции затем вычислялось преобразование Фурье и строился график. Сопоставление этих графиков с реальными измерениями сигналов ЯКР в зависимости от расстояния от поверхностной катушки давало приличное согласие с экспериментом. Для разных переходов наблюдались точки бифуркации (раздвоение решения), после которых в спектре сигнала появлялись колебательные явления и нарушение симметрии линии ЯКР. Для анализа этих явлений мы применили теорию Хиггса [4]. Применив двойное преобразование Дарбу к уравнению Шредингера для случая гармонического осциллятора[5,6] мы получили генерацию продольных акустических волн с массой Mb=1.7Mf, где Mf масса фермиона. Из эксперимента мы определили частоты продольных колебаний, которые хорошо совпали с частотами акустических солитонов. За точками бифуркации поперечные электромагнитные колебания вскоре срывались, тогда как продольные акустические солитоны можно было наблюдать при более низком отношении сигнал/шум. В принципе возможно детектирование мин по продольным акустическим солитонам после точек бифуркации. Сейчас готовится акустический эксперимент в средах. Колебательные явления обнаружены экспериментально в уротропине и гексогене после точек бифуркации, на положение которых влияла начальная ширина линии ЯКР. Получено согласие теории и эксперимента по дальности наблюдения различных переходов ЯКР.
1. В.С.Гречишкин, Л.В.Шерстнева, Вестник РГУ им. И.Канта, вып.4, 88-97,2006.
2. В.С.Гречишкин, Л.В.Анферова, Специальная техника, вып.3, 42-49, 2004.
3. В.С.Гречишкин, Л.В.Анферова, Известия вузов, Физика, №2, 40-46, 2005.
4. P.W.Higgs, Phys.Rev.Letters, v.13N16, 508-509, 1964.
5. С.Д.Верещагин, А.В.Юров. Вестник РГУ им.И.Канта, вып.4,15-19, 2006.
6. A.V.Yurov,V.A.Yurov, Phys.Rev. D72. P.026003. 2005.
Попытки разворовывания школы по ЯКР, организованные Т.Рудаковым, Г.В.Мозжухиным, В.Т.Михальцевичем, А.В.Беляковым, В.В.Коростелевым, Г.С. Куприяновой не принесли никаких положительных результатов. В Перте, Дармщтадте, Манчестере, Циндао ничего существенного сделать не удалось. В основном повторялись старые результаты. Имели место случаи плагиата. Лишившись поддержки руководителя, эти люди нанесли и себе существенный урон. Испорчено множество приборов, украдено 3 установки….Все это организовано иностранными фирмами с участием А.Гарровея, О.Савтель, Ф.Фуяры….Ничего нового в фирмах не создали. В целом ЯКР нанесен существенный урон. Многие специалисты ушли из ЯКР, например, Роберт Морино…..Работы были продолжены на кафедре телекоммуникаций. Возникла угроза закрытия радиофизики. Выведено из строя более 200 приборов.
В Перте между Мозжухиным и Михальцевичем продолжались драки, вмешивалась даже полиция. Более 100 миллионов долларов истрачено А.Гарровеем бесполезно
DISCOVERY: THE STOCHASTIC PROCESSES IN NQR SIGNALS IN SOLIDS AND GENERATION OF HIGGS BOSONS.
I.Kant Russian State University
V.S.Grechishkin(photo) , А.А.Schpilevoi , V.I.Bourmistrov , V.A.Dykin
…
Я ответил ему:
Глубокоуважаемый Вадим Сергеевич!
Спасибо за замечания по поводу моих "Записок". О событиях в Калининградском госуниверситете, происходивших в начале 1970-х годов, я писал в 1980-81 годах, когда никакого Интернета ещё не существовало. Писал "в стол", не надеясь на публикацию (по причине идеологических расхождений с советской властью). Сейчас мои "Записки" представляют собой фактически мой личный архив (воспоминания, дневниковые записи, письма, фотографии), размещённый в Интернете и открытый для всех. Он огромен и его следовало бы тщательно откорректировать на предмет возможных ошибок памяти и возможных обид живых людей, но до этого руки не доходят из-за моих многочисленных служебных обязанностей.
С другой стороны, всякое живое мнение может быть обидным для кого-то, но оно для него же может быть и полезным. Мои мнения могут быть ошибочными, но я имею право их высказывать, а мои оппоненты имеют право их опровергать. Так я понимаю свободу слова. Любым своим критикам я готов предоставить место в своих "Записках". В частности, я предполагаю разместить нашу с Вами переписку и присланные Вами материалы о Вас в части "Записок", относящейся к нынешнему времени, и (если Вы не возражаете) разместить их в будущем в Интернете.
Искренне Ваш, А.Намгаладзе
А он мне:
Уважаемый Александр Андреевич! Я не верю, что Кочемировский распространял обо мне такую глупость.Его недоверие к Юсупову вполне оправдано, именно его использовал Гострем для своих склок -кража плат у кфмн Шишкина, разборка нашей установки, отправка программатора в НИХТИ... Подкуп через договора. Вот вопрос - он уже был у меня на договорах....Кочемировский посадил жену Брюханова на три года, спекулировала джинсами.... Ну Вы сами-то взрослый человек... Почему же 47 лет никто не предъявил мне претензий из ЛГУ... Нельзя же быть сталиней самого товарища Сталина. В ЛГУ всё в порядке, а Кочемировский мне предъявляет претензии после своей смерти и 30-летнего отсутствия в КГУ.
С приветом.
Гречишкин
И вслед ещё:
WWW.INAUKA.RU
ОТКРЫТИЯ: НОВАЯ ТЕОРИЯ ХАОСА В ЛОКАЛЬНОМ ЯКР
РГУ им. И.Канта
Гречишкин В.С , профессор, засл.деятель науки РФ, академик.
…
И ещё:
ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА В ВЕЛИКОЙ ВОЙНЕ.
Впечатления маленького мальчика в Порхове.
Гречишкин В.С., заслуженный деятель наук РФ, член двух Академий.
Некоторые вопросы истории нашей семьи описаны мною ранее в статьях на
сайтах z3001.inauka.ru, serge.inauka.ru....
В 1944-1945 годах я получал письма от отца с фронта и из поверженного Берлина, в котором мы с матерью прожили несколько лет в 1947-1950 годах. Есть у меня и последнее письмо отца перед его гибелью под колесами грузовика. Он пророчески писал - Я уже не с вами, я уже не тут, а там, где птицы райские поют... Это был очень честный человек. По моей инициативе было возбуждено уголовное дело по факту его гибели.
На снимке вид крепости в Порхове (14 век) и церкви, где меня крестила бабушка Соломония в 1935 году.
В статье моего брата есть ряд ошибок.
№ 425, 08 мая 2005 г. Василий Пригодич. ПИСЬМА С ВОЙНЫ, или СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВИЧ ГРЕЧИШКИН Великой Победе в Великой войне. Часть I.
Любезный читатель, на сей раз предлагаю Твоему благосклонному или неблагосклонному вниманию подборку писем военной поры, отправленных моим отцом – моей матери. Я отобрал немного писем (всего их около ста), ибо они монотонны, как кружение чичиковской брички по губернской распутице. В них нет описаний сражений, воинских подвигов, лишений, любви к Сталину и партии, клокочущей ненависти к врагу, призывов к мести и т.д. Любящий военный врач пишет любимой жене в блокадный Ленинград. Какова же тематика-проблематика писем? Люблю, люблю, люблю, береги себя, держись, выслал деньги, устал, много раненых, долг, стоицизм и т.д. Никакого пафоса, никакой героики, нервозности, истерии. Всё чётко, ясно, просветленно (читатель, ей-Богу, похоже на самурайские письма). Все согрето высокой любовью и высокой надеждой на грядущую встречу.
Письма матери к отцу из осажденного Питера военных лет я когда-нибудь подготовлю к печати (пока до них руки не дошли…). Мой отец, Гречишкин Сергей Васильевич, родился 15 июля (по новому стилю) 1908 г. в Калуге, где дед (“запасной” штабс-капитан) между Японской и Германской кампаниями служил бухгалтером. Бухгалтерами тогда были только мужчины, и дед получал невероятно высокое для провинции жалование 175 рублей. Ну-с, понятно, свой деревянный двухэтажный дом, на праздники – десятки гостей, включая калужского архиепископа.
В семье деда и бабки (Анна Григорьевна Гречишкина, урожд. Рубцова, во втором браке – Саволайнен; 1890-1971) было трое детей: Сергей, Борис (1909 г. рожд.) и Валентина (все они прожили долгую жизнь; дядя был крупным авиаинженером, тетка – врачом-хирургом первой категории). После Гражданской войны дед с бабкой развелись (дед шесть лет провел на фронтах), бабка вышла замуж за финского коммуниста, потом – красного командира по фамилии Саволайнен, который был на 13 лет моложе ее. Отец всегда поминал отчима добрым словом. В 1937 г. финна расстреляли, бабку с паспортной фамилией Саволайнен выслали на 10 лет из Москвы, в ссылку за ней последовала дочь (1918 г. рожд.).
Я отлично помню своих бабок и деда (мой дед по матери Артемий Емельянович Пригодич; 1870-1932 не дожил 16 лет до моего рождения). Они были статными, нерефлектирующими, телесно красивыми людьми. Еще несколько фраз о деде Василии Сергеевиче Гречишкине (1882-1958). Разбирая бумаги отца, я нашел поразительный документ: дед в 1926 г. (никакой коллективизации и в проекте еще не было) передал от себя и сыновей землю, которая принадлежала нашему роду под селом Кузовки. Правильно сделал, жизнь сохранил. Нетривиального ума человек. Как царский офицер, повоевавший в Гражданскую и у белых, и у красных, он “бегал” по стране, справедливо опасаясь ОГПУ-НКВД.
Так вот, я нашел удивительные бумаги, свидетельствующие о смуте, царившей в стране на рубеже 1920-1930-х годов (коллективизация). В 1929 г. дед служил “сидельцем винной лавки” в Ярославле, а в 1931 г. служил заведующим “парткабинетом” (!!!) Мурманского педагогического института (в партии он никогда не состоял). Дед так бегал, что в Питере обосновался только через несколько лет после войны. Он воевал в пятый раз.
Еще несколько фраз о бабке по материнскому колену. Знаешь ли Ты, читатель, что при Царе-Батюшке никаких бабушек-дедушек-внучек и в помине не было. В официальных документах писали: дед, бабка, внук, ВНУКА. И всё… Итак, мою бабку звали-величали Соломония Леонтьевна Пригодич (урожд. Пейгинович; 1874-1955). Не надо никаких антисемитских шуточек: Соломония – стандартное имя у западных славян. Они с дедом были польско-белорусских корней, бабка до конца жизни говорила с сильным акцентом. У них очень долго не было детей. Бабка совершила ПЕШЕЕ паломничество по храмам (в том числе киевским), из Киева опять же пешком дошла до Одессы, а оттуда на пароходе отбыла на Святую землю. Бабка всегда говорила, что дети ее – отмоленные.
У них были дети: Дмитрий (Митя; 1898-? – по одним сведениям погиб, будучи офицером у Колчака, по другим – ушел с белыми в Харбин), Николай (1899-1962; красный командир, разведчик ОГПУ, потом – до пенсии – начальник ветеринарной службы Туркестанского военного округа), Анастасия (1900-1981; успела до прихода немцев окончить с золотой медалью Варшавскую гимназию в 1916 г., потом окончила Лесотехническую академию, всю жизнь прожила с мужем на Дону), Ольга (1907-1995; учительница, потом – издательский работник), Валентина (моя мать) и Нина (1915-1971). Младшую дочь бабка родила, когда ей уже было за сорок…
Она оказала на меня огромное влияние: учила молитвам, рассказывала о Господе нашем Иисусе Христе, втайне водила к чудотворному распятию Спаса-на-крови. У матушки моей, Валентины Артемьевны Гречишкиной (урожд. Пригодич) в паспорте место рождения было обозначено так: село Малеч Брестской области. Какая Брестская область в 1910 году (Царство Польское, Привислинский край). Село Малеч потому, что опять же там у нас была земля. Артемий Емельянович был участником Русско-Японской войны, геройски вывел из окружения свою артиллерийскую батарею. Кстати, у двух моих дедов были Георгиевские кресты. В Германскую дед был жандармским начальником железнодорожной станции Виндава (выражаясь современным языком, начальником транспортной милиции), ныне – Вентспилс в гордой и “понтующей” Латвии. Тетки Оля, Нина и мама и родились в Виндаве, откуда пришлось бежать от немецкого наступления. После взятия немцами Варшавы дед ушел в действующую армию, а бабка с младшими детьми приехала в Москву, а оттуда – в Питер. В Москве беженцев встречала Императрица, и мама моя всю жизнь хранила маленькую кипарисовую икону, полученную из венценосных ручек. Спасаясь от страшного голода, семья в 1919 г. перебралась в Великие Луки. Лет десять спустя дед с бабкой переехали в Порхов, где у нашей семьи был дом.
Сейчас сверхмодно восхвалять советскую систему социального обеспечения. Свидетельствую: никто из моих бабушек-дедушек никогда не получил ни одного пенсионного рубля. Ни одного. Никогда. Они погибли бы с голоду, не будь у них великодушных детей. Деды честно воевали за Россию, оба были ранены, бабки воспитали на двоих девять детей. Впрочем, они никогда и не просили пенсию, понимая, что потребуются разнообразные сведения, которые они скрывали. Из-за того, что дед служил в жандармерии (дорос до средних чинов), все мои родственники по материнскому колену ИЗМЕНИЛИ отчество (Нина Арсеньевна и т.д.) и дату рождения. Я до сих пор не знаю и, видимо, никогда не узнаю, когда родилась моя мать (31 декабря 1909 г., 31 декабря 1910 г. (так в паспорте) или 23 марта 1911 г. – есть и такая бумага). Вот такие времена…
Свободное копирование
