Записки рыболова-любителя - 698

698

Я н в а р ь 2 0 0 3 г.

8 января 2003 г., Мурманск

Новый, 2003-й год – год наших с Сашулей шестидесятилетий (!), если будем живы, - мы встречали с её мамой в компании соседей - Анны Ильиничны и Ивана Ефимовича, помоложе Антонины Дмитриевны, но ненамного.

Сидели за праздничным столом недолго, тем более, что погас свет и с ним телевизор, хорошо, что пара свечей была наготове, а одна уже была зажжена. Накануне, после сильных морозов резко потеплело, а в новогоднюю ночь опять похолодало до минус тридцати градусов. Возможно, от этого плюс переживания по поводу предстоящей транспортировки тёщи на Север у меня небывало высоко скакнуло давление (за двести на сто двадцать), так что меня качало даже, пришлось срочно бежать в аптеку, ибо с собой был только медленно действующий эналаприл.

Давление я сбил нифедипином, но чувствовал себя хреново, а тут Лида, соседка – мать Лёвы пришла, по душам поговорить, на Лёву пожаловаться, на высокомерие его, грех гордыни обуял, мать не слушает, школу бросил, к компьютеру прилип... Лида, наверное, надеялась, что я ещё с Лёвой поговорю, как-то на него повлияю. Но у меня не было для этого ни сил, ни времени, а ей я отсоветовал на Лёву давить, и тем более лишать его компьютера, как Лида уже намеревалась.

- Парень он неглупый, должен сам всё понять. А к родительскому давлению в таком возрасте ребята очень болезненно относятся, только хуже сделаете…

К пяти часам вечера вещи были уложены, и я начал попытки вызвать такси по телефону. Соединиться, однако, никак не удавалось, что очень разволновало маму. Пришлось мне идти самому в таксопарк, благо он тут неподалёку, откуда я и вернулся уже с машиной. Иван Ефимович проводил нас до вокзала, где мы сели на как раз отходивший автобус на Москву и к десяти вечера были уже в столице, у Курского вокзала. С помощью метро (при том, что мама на улицу-то вообще первый раз выбралась за полтора месяца после инсульта) перебрались на Ленинградский вокзал, где просидели часа полтора в окружении как нормальных пассажиров, так и явных бомжей впечатляющего вида, поужинали там, а в полночь погрузились в поезд.

Ехали прекрасно. Мама почти всю дорогу спала. Я учил французский и читал Ходасевича о Державине, Сашуля дочитывала Б.Акунина. На четвёртую (верхнюю) полку в нашем купе утром поселился и целый день там проспал молодой человек из большой компании туристов, высадившейся в Медвежьегорске, где температура воздуха некстати для них опустилась ниже сорока градусов, а потом произошли какие-то аварии с теплосетями (по ТВ об этом сообщали), и как там эти туристы отдыхали – нетрудно вообразить. В вагоне же было тепло на удивление.

В Мурманске мы на такси доехали до дома, где в наше отсутствие установили домофон, так что пришлось соседа Федю беспокоить, чтобы открыл нам входную дверь подъезда. Я загрузил вещи, Сашулю и маму в лифт и на том же такси отправился на кафедру принимать зачёт у программистов. Перевоз тёщи в Мурманск состоялся.

Мы поселили маму в свою спальную комнату, а сами перебрались в гостиную. Дома было тепло, а на улице температура воздуха понизилась от минус 15 в момент нашего прибытия до минус 30 к Рождеству, которое мы встретили в компании с Татьяной Хвиюзовой, отметившей заодно c нами ещё раз и своё недавно прошедшее 65-летие. Мама, тьфу-тьфу, чувствует себя хорошо.

9 января 2003 г.

Вчера дозвонился, наконец, до Елены Владимировны Хомутовой, редактора отдела прозы «Знамени», у которой в сентябре оставил первую часть (1939-1969 г.г.) своих «Записок». О судьбе последних я не без трепета и спросил.

Ответ, увы, был неутешительным.

- Простите, пожалуйста, за задержку – конец года, сами понимаете. К сожалению, не могу Вас порадовать: скорее всего это не подойдёт нам. По фактуре это очень интересно, но исполнение… Впрочем, позвоните, пожалуйста, в конце месяца, я смогу дать окончательный ответ.

Я, в свою очередь, посетовал, что не оставил никаких комментариев к «Запискам» и выяснил, что в Интернет посмотреть продолжение Елена Владимировна не заглядывала. Боюсь, что и оставленный распечатанный текст она весь не прочитала. Это значит, что не увлеклась чтением моего шедевра.

Ну, что поделаешь? Исполнение надо улучшать. Этим в любом случае стоит заниматься.

Моё письмо Елене Владимировне Хомутовой от 17 января 2002 г.

Здравствуйте, глубокоуважаемая Елена Владимировна!

Не сочтите, ради Бога, за назойливость, но я обращаюсь Вам по поводу моих «Записок рыболова-любителя»», невзирая даже на то, что Вы по телефону меня уже подготовили морально к Вашему в целом отрицательному отзыву о них («Интересно по фактуре, но исполнение…», не помню сейчас точно, как Вы его охарактеризовали, но ясно, что оно неудовлетворительно, на Ваш взгляд).

В то же время Вы просили меня связаться с Вами по поводу «Записок» в конце месяца. Это позволяет надеяться, что окончательное решение Вами пока не принято, возможно, потому, что Вы ещё не дочитали до конца ту первую часть «Записок», которую я оставил у Вас. Поэтому я хотел бы дать некоторые пояснения, которые в спешке нашей короткой встречи в сентябре не успел или не сумел сделать.

Главная моя ошибка, как мне кажется, состояла в том, что я не выбрал сам, что следует прочитать для начала, для затравки, так сказать, чтобы заинтересовать Вас, а вывалил объёмистую рукопись, заведомо неприемлемую в качестве журнального варианта, вынуждая Вас, таким образом, читать всё подряд непонятно чего ради.

Попробую, хоть и запоздало, если не исправить эту ошибку, то хоть как-то скорректировать её последствия.

Наверное, следовало бы предложить Вам начать чтение с глав 73-75, относящихся к лету 1968-го года – времени вторжения в Чехословакию, и продолжить далее с главы 78-й (это уже начало 1969 года) по 81-ю – описание моих визитов к Лужбину, первой истории с выборами (их у меня много потом ещё будет) и бегства из Ладушкина. И, пожалуй, на этом следовало бы остановиться.

Если этот отрывок не годится для «Знамени» - либо по содержанию, либо по исполнению, то, наверное, и остальное не намного лучше с точки зрения журнала.

Кстати, об исполнении.

Не в качестве оправдания, а просто ремарка: «Записки» ведь не беллетристика, а мемуары, описывающие подлинные события, происходившие с людьми, фигурирующими под их подлинными именами и фамилиями.

Они пишутся уже более двадцати лет, в течение которых менялись и сам автор, и его стиль. К тому же я не писатель, а физик, учёный и педагог. Писать отчёты о проделанной работе – одна из моих профессиональных обязанностей. В некотором смысле «Записки» это тоже отчёт - о моём участии в событиях, происходивших в переломный для нашей страны период перехода от почти построенного коммунизма к дикому капитализму в смеси с возрождённым чекизмом, от повального атеизма к не менее повальному православию; отчёт, написанный из внутренней потребности, превратившейся постепенно в чувство долга, обязанности – запомнить, сохранить, рассказать.

Вот это чувство долга и заставляет меня беспокоить Вас.

Возвращаясь к содержанию «Записок», признаю вторую мою ошибку: я не указал точно полный их объём. К настоящему времени он составляет около 700 (семьсот) глав, охватывающих период от 1939 года вплоть до текущего момента, тогда как у Вас я оставил только первые 90 глав. Я просто побоялся Вам в этом признаться, прекрасно понимая, что такими объёмами только напугать можно («Неужели он полагает, что кто-то в состоянии всё это прочитать?»). Но я, разумеется, и не думаю (пока), о публикации всех «Записок» за пределами Интернета (а в Интернете 595 глав с фотоиллюстрациями уже размещены).

На мой взгляд, самое ценное в «Записках» - это моя переписка с Димой Ивлиевым - одним из действующих лиц первой части, впоследствии ставшим отцом Ианнуарием. Да и описание «похода за демократию» в конце 80-х годов заслуживает внимания хотя бы тем, что в числе участников описываемых событий появляются такие небезызвестные личности как Александр Оболенский (нардеп СССР, выдвинувший себя в качестве альтернативного Горбачёву кандидата на выборах Президента СССР), Вячеслав Игрунов, Валерия Новодворская.

А история создания моего главного творения – математической модели околоземной среды для прогноза «космической погоды»? Неужели такие вещи так уж никого и не интересуют? Или о них может рассказать кто-то другой?

Но – и это третья моя ошибка – вместо того, чтобы оставить Вам, к примеру, кусочек упомянутой переписки с отцом Ианнуарием, я сослался на свой сайт в Интернете, где можно найти её всю. Каюсь, что это было, как минимум невежливо, и прошу у Вас прощения. Хочешь заинтересовать – распечатай отрывок и положи на стол, а не отсылай к не очень пока ещё удобным и совершенным техническим средствам. Я и сам не люблю читать с экрана, а предпочитаю печатный (на бумаге или, как ныне говорят, на бумажном носителе информации) текст.

Не смея более утомлять Вас, резюмирую своё послание.

1) Не читайте, пожалуйста, всё подряд, а прочтите сначала главы 73-75, 78-81.

2) Если интерес к «Запискам» после этого всё равно не появится, то и не читайте дальше.

3) А если появится, сообщите – если это не очень Вас затруднит - мне любым удобным для Вас способом (по e-mail или по телефону), чтобы я выслал Вам распечатанные отрывки из последующих глав «Записок», краткое содержание которых имеется у Вас в «Путеводителе по «Запискам рыболова-любителя».

4) Если же Ваше мнение будет не вполне определённым (с одной стороны – интересно, с другой стороны – качество письма неважное или что другое), то, может быть, стоит показать кусочки «Записок» ещё кому-нибудь, например, Наталье Борисовне Ивановой?

Остаюсь с глубоким убеждением, что в «Записках» есть немало увлекательного для читателей «Знамени» (целый сериал, осмелюсь уверить, ибо некоторые герои «проживают» в «Записках» по сорок и более лет – те же Дима Ивлиев и Слава Ляцкий), осталось только извлечь из «Записок» именно увлекательное. Я бы с удовольствием этим занялся, если бы мне сказали: интересно то-то и то-то, но объём не должен превышать такого-то количества знаков или страниц. Или исполнение нужно улучшить – убрать длинноты, повторы, излишний пафос и т.п.

Искренне Ваш

Александр Андреевич Намгаладзе

Телефоны: рабочий (8152)45 71 25, домашний (8152)26 25 66

e-mail: namgaladze@mstu.edu.ru

Моё письмо детям от 17 января 2003 г.

Здравствуйте, все!

Простите, что давно не писал – отчёт для РФФИ, сессия, дэдлайн для тезисов докладов к Апатитскому семинару, то да сё, времени совсем не было.

Начну с поездки во Владимир после успешной защиты Олега Мартыненко (который, между прочим, до сих пор в Мурманске не появился, хотя у него командировка по 15-е число, и моё командировочное удостоверение у него осталось, отчитаться не могу).

Состояние бабули Тони я нашёл вполне приемлемым для её перевозки в Мурманск, как того мама Сашуля и хотела, а уж если везти, то лучше сейчас, чтобы ехать втроём, тем более что холодюга во Владимире и на улице, и дома была посильнее, чем в Мурманске. Все прочие варианты утопичны, по крайней мере, на ближайшие месяцы.

Доехали мы прекрасно. Во Владимире на такси до вокзала, оттуда до Москвы на автобусе, там с Курского на Ленинградский на метро сумели перебраться с бабулей и вещами, а в поезде ехали в купе большую часть пути втроём, причём бабуля почти всё время спала, мама читала Б.Акунина «Внеклассное чтение», мною купленное, а я занимался французским языком – последнее хобби: когда-то ведь начинал, решил теперь довести до конца хотя бы в первом приближении.

Дома у нас, слава Богу, тепло, не сравнить со Владимиром, горячая вода идёт с хорошим напором, не то что там, а морозы под тридцать градусов держались всего дня три, затем температура постепенно повышалась и дошла сегодня до минус семи градусов. Наверное, сегодня и солнце уже выглядывало, но я этот момент прозевал у себя в кабинете.

Бабуля чувствует себя неплохо, может почистить картошку, убрать постель, помыть посуду, просит работы для себя, но очень расстраивается (до слёз), что не может читать и цифры на часах забыла, как называются. Нас она понимает, мы её не всегда. Спонтанно в её речи проскакивают отдельные правильные слова и даже словосочетания, но когда она хочет что-то сказать, объяснить, у неё не получается. Сегодня мама ей оставила работу – распускать свитер.

В ПГИ мама перешла на полставки, появляется там с 11-ти до 15-ти часов.

В прошлое воскресенье мы с ней неплохо покатались на лыжах (мороз был 13 градусов). Временами идёт снег, и я его разгребаю у гаража, но чаще погода ясная.

С Гришей контакт не утерян, но и прогресса никакого нет. Он вроде бы согласен пойти к нотариусу, но никак не может выбрать для этого времени по причине якобы занятости на работе.

Прилепляю к этому письму кое-какие римские фото.

Всех целуем,

Папа-дед, мама-бабуля

Письма Мити от 16 и 27 января 2003 г.

[…]

Моё письмо детям от 28 января 2003 г.

Здравствуйте, все!

Спасибо за письма от Мити и, особенно, от Алёши, ему же труднее всех написать было – опыта-то никакого. Рады его успехам, но всё же хочется, чтобы пятёрок было побольше. Удивил Миша – как отличной сдачей экзаменов, так и хвостом по английскому.

У нас стоит хорошая зима: температура воздуха днём около минус 10-12 градусов, ветра и снегопадов особых нет, день заметно прибавляется, часто видим солнышко, хотя и низкое ещё. В воскресенье очень хорошо покатались на лыжах с мамой более двух часов.

Бабулю Тоню мама водила к врачам на консультации, сегодня они идут к логопеду на занятия. Мне кажется, что некоторая положительная динамика в речи у бабули Тони есть, но мама считает, что если какие-то новые речевые обороты и появляются (вроде «пошла в магазин», «спасибо, наелась»), то другие, наоборот, забываются. В целом, бабуля Тоня выглядит и чувствует себя неплохо.

С Гришей я встречался дважды, но до нотариуса с ним дойти так и не удалось: на вторую встречу он явился в сопровождении сына Саши, который сказал, что они (?) обсудят моё предложение (Грише отказаться в мою пользу от наследства, а потом его поделить пополам, с чем Гриша-то сам давно уже вроде бы как согласился) и позвонят мне вечером. Никто, конечно, не позвонил.

Почти уверен, что Гришу «пасут» не бандиты, а Люся – его бывшая жена – с Татьяной Николаевной, и думаю, что Грише от наследства мало что достанется, если достанется вообще что-нибудь. Он живёт в бывшей своей, теперь Люсиной квартире на птичьих правах, без ключей и без прописки, работает грузчиком в ближайшем магазине по 6 дней в неделю за 50 рублей в день, деньги отдаёт Люсе – за жильё как бы. Она его не кормит, подкармливают его в магазине. Пьяным я его не видел. Говорит, что не пьёт, потому что не на что, и потом Люся домой не пустит. А на улице мороз, и одет он не по-мурмански: в чём уехал из Калининграда, в том и ходит.

В Калининград он ехать боится – там баба-адвокат и её бандиты, а от Люси уйти не может – некуда. Связываться с ним мне уже расхотелось, а мама так с самого начала категорически против того, чтобы я в эту бодягу ввязывался. Мне же, конечно, и квартиру жаль, да и в Калининград пришлось бы смотаться, а ехать просто так – дела не пускают: аспирантов нужно непрерывно озадачивать и контролировать по совместной работе с Ларисой Гончаренко из Миллстоун Хилла.

В прошлом письме забыл написать о своём походе к ректору с кучей своих претензий, от которых ректор откупился обещанием существенно увеличить зарплату мне и Олегу Мартыненко и приобрести новый компьютер для редакции. Как это будет и будет ли реализовано – увидим в феврале.

От Милочки узнал, что Жорка вроде бы в Грецию перебирается, а Люба просит ей квартиру в Севастополе снять. Сама же Люба не звонила после Нового года, а я ей и не пытаюсь позвонить – уж больно тягостно её слушать, а советам она всё равно не внимает.

На это заканчиваю. Всех целуем.

Папа-дед, мама-бабуля