653
А п р е л ь 1 9 9 9 г.
Письмо Мити от 1 апреля 1999 года
Привет!
Вроде бы можно снова писать кириллицей после фокусов с компьютерами. Как обычно бывает, после какого-то периода интенсивного пользования начинают накапливаться сбои и полные вылеты ОС.
У нас на работе сейчас – абсолютное затишье из-за пасхи. Все разъехались – шеф в свой дом на Лазурном Берегу, еще двое наших – плавать на яхте по Средиземному Морю (тоже около Лазурного Берега), короче, здесь остался только Патрик, Минг, да я.
Выездов никуда пока не планирую, одному как-то скучновато. Сейчас здесь прекрасная весенняя погода, солнечно и температура почти до 20 градусов доходит. Наверное, я совершу пару выездов на велосипеде, хотя физическое состояние у меня – не ахти какое.
Дело в том,что я наконец-то вышел играть в футбол в студенческой компании. Играет там Мортен – мой сосед-норвежец. Игры проходят на травяном поле в университетском спортивном комплексе. Играют 7 на 7 поперек поля. Из знакомых кроме Мортена – пара греков и один болгарин (он играл в команде, выбившей нас в полуфинале на турнире в начале декабря), у нас команда иностранцев. Против нас же играли в основном немцы, некоторые из них живут в общежитии – Ост. По крайней мере бегает большинство неплохо, парни они крепкие. Да и уровень в целом неплохой, хотя и пониже итальянского. По первому разу я больше оставался сзади и слишком много не бегал, но все равно сегодня мышцы болят. Пока собирается народ только по средaм, хотя лучше бы было по крайней мере два раза в неделю играть.
Поэтому я не уверен, что смогу осилить какие-либо дальние выезды, хотя может быть объеду северную часть Бодензее (это километров 60-70). Может быть, прокачусь на пароходе до Брегенца, погода это позволяет. Хотя опять же одному это делать скучновато, а никого из русских знакомых пока здесь нет, все или дома на каникулах, или на практике (экономисты).
В конце прошлой недели было несколько погожих дней, и я немного катался на велосипеде. Об этом в дневнике (он не полностью в электронном варианте из-за проблем с ОС).
По работе – видимо, по приезду Ульриха я попытаюсь предложить ему всё-таки сменить направление работы и уйти под опеку Ральфа. Мы несколько раз обсуждали возможности такого перехода с Ральфом, и, похоже есть несколько идей, которые привлекли бы Ульриха и подвигнули его дать «добро» на смену темы. Я разговаривал и со всеми другими сотрудниками лаборатории, и они тоже считают, что возможно это лучше, чем оставаться непосредственно под Ульрихом, так как последний в силу ряда причин не может эффективно выполнять роль супервайзора.
У Ульриха могут возникать разные идеи, но они достаточно хаотичны и не составляют единой программы (те работы, которые ведутся, осуществляются вполне автономно от Ульриха). Наиболее показателен пример Мартина Мелля, которого Ульрих кидал с темы на тему, и в результате его диссертация всё ещё под вопросом. Мне очень не хотелось бы повторить его путь, а вариантов пока немного.
Если не работать по Ральфовой тематике, то можно либо пытаться осуществлять что-либо в рамках ульриховых идей, либо работать совершенно автономно. Проблема ещё состоит и в том, что основное «открытие», сделанное здесь по тематике «простациклинсинтаза», а именно селективное нитрование этого фермента, до сих пор вызывает у меня большие сомнения, а идеи Ульриха уже исходят из постулата об этом нитровании.
Самостоятельная же работа пока мне кажется проблематичной – у меня совсем немного пока экспериментального опыта, а здесь практически нет людей, его имеющих (например, работа с живыми клетками здесь заглохла, и никто не в силах ее возродить). Поэтому работа с Ральфом была бы неплохим вариантом. У него достаточно обширный проект и сам он хорошо планирует свою работу. К тому же есть несколько очень интересных вещей, которые неплохо было бы сделать в рамках его проекта. Посмотрим, однако, я еше хочу несколько вещей проверить и по простациклинсинтазе.
Вот та часть дневника, которая есть в «Ворде».
23.03.1999
Очень много работы, почти до двух ночи. Часть результатов – вдохновляющие, но также в очередной раз много непонятного. На самом деле количество ошибок поздно вечером существенно возрастает, и я вчера чуть не сломал прибор стоимостью более сотни тысяч марок.
Патрик занялся совершенно детской химией – устроил радугу из растворов.
Отправил новости за неделю. По дороге с почты встретил одного из знакомых студентов-итальянцев – большинство их на следующей неделе уезжает, а в пятницу у них прощальная вечеринка, но мне на нее что-то не хочется – все-таки я с ними мало был знаком.
Сегодня совсем холодно и дождик, переходящий иногда в мокрый снег. Завтра, впрочем, обещают солнечную и теплую погоду.
24.03.1999
И действительно, с утра светит солнце. Я, впрочем, на работе, сумел более-менее нормально подняться и кое-что с утра сделать. Еще до обеда долго говорили с Ральфом Богумилом, кандидатом в профессора, ведущим сравнительно независимый от Ульриха проект. Ему нужен докторант, и он не против того, чтобы я работал вместе с ним. Другое дело, что его проект мне тоже не очень по душе – совсем биохимическая работа, мало связанная с живыми клетками. Однако, у него хотя бы есть более-менее определенный план, что он хочет делать в ближайшие полгода.
С Ульрихом же так, давай сейчас сделаем этот маленький эксперимент, потом может быть ещё, а дальше видно будет. Сегодня мы и с Ульрихом долго обсуждали возможные пути развития тематики «восстановления простациклкинсинтазы», но по большому счету все очень смутно.
После таких разговоров работать не очень хотелось, а так как день был очень хороший, и воздух на редкость чист, я часа в четыре сбежал с работы, взял велосипед, бинокль и фотоаппарат, и поехал по местным холмам. Сначала забрался к Бисмарктурму. Действительно, видимость была прекрасная, все горы очень хорошо просматривались.
Потом я поехал к так называемой 114er Gedдchtniskapelle, стоящей на холме в лесу прямо над кольцом 14-го автобуса. Добираться туда от кольца непросто, лесная дорога, разъезженная лесовозами, после вчерашнего дождя была трудно проходима. Финальный рывок я вообще без всякой дороги сделал. От капеллы я через лес спустился к дороге, идущей от университета к Вольматингену.
У Швакертена я начал штурмовать еще один холм – Таборберг. Объехал я его почти полностью, но подходящей дороги на вершину так и не нашел, и залез по какой-то тропке. Таборберг один из самых высоких холмов собственно Констанца (473 метра над уровнем моря, из которых 400 – собственно уровень Бодензее). Холм венчает Табортурм – деревянная башенка. Увы, залесть на нее было невозможно – лестницу заколотили, возможно, на зиму. А от башни все же есть нормальная дорога вниз, спускаящаяся как раз к тому месту, до которого я не доехал.
Около Таборберга уже чуствуется специфический запах городской свалки, находящейся неподалеку вдоль Литзельштетенской дороги. От Таборберга я поехал по основной дороге в Вольматинген, а оттуда к станции и в Индустрие-гибит по Рейхенауштрассе (основной дороге, идущей в центр).
Доехал я до центра, а точнее до сквера на берегу озера около Концила. Там я посидел, поразглядывал горы в бинокль, соотносясь с планом на находящейся рядом плите. Вечер был очень хороший, тихий, и воздух очень прозрачный. За поездку я практически доснял всю пленку (начатую при поездке вокруг Рейнских озер), возможно, несколько неплохих кадров выйдет.
Вечером же по Интернету отслеживал удары НАТО по Югославии и российскую реакцию на это. Думаю, что единодушное мнение по поводу налетов связано не столько с фактом агрессии, а с тем, что нашим мнением и мнением Совбеза ООН в НАТО никто не считается; у них уже начинает входить в привычку дать какую-либо денежную подачку в обмен на политические уступки России. Возможно, и сейчас политики НАТО думают так же. Конечно же, для нас это очень болезненно, и реакция России, возможно, оправдана. Увы, это повлечет наверняка очередное ухудшение отношений с Западом, что в целом ничего хорошего не сулит.
25.03.99
С утра весьма по-дурацки себя чувствовал, так как совсем не выспался – лег уже после трех, а встал в восемь. Ульрих уходит в отпуск на две недели, и сегодня он устроил прогулку всей лаборатории (погода стоит солнечная) до Майнау, потом пили кофе со сладостями и обсуждали научные проблемы в лаборатории. По большому счету никто и не работал. Я помимо этого опять говорил с Ральфом, опять по поводу различных перспектив работы с ним или под руководством Ульриха.
В четыре часа опять удрал с работы (Ульрих исчез раньше) и снова сел на велосипед. На этот раз устроил что-то вроде гонки, насколько силы позволяли. Ездил по маршруту, который считаю более-менее оптимальным для «тренировочных» поездок: вдоль университетской дороги (по которой автобус ходит) и далее к Швакертену, оттуда по Литзельштеттенской дороге до Литзельштеттена, а далее Дингельсдорф, Вальхаузен и оттуда подъем к Детингену и затем через Вольматинген обратно к Швакертену и домой.
Всего путь чуть более 25 км, и в этот раз занял час – очень тяжело дается подъем от Вальхаузена к Детингену (больше 100 м по высоте), а в целом маршрут неплохой. Самый скоростной участок – между Литзельштеттеном и Дингельсдорфом, там можно около 50км/ч ехать. По первому разу (в гоночном стиле) я весьма сильно устал, и восстановился более-менее часам к девяти, а до этого немного занимался хозяйством – гладил, посматривая немецкое издложение косовских событий. А вечером – опять в раздумьях по поводу рабочих планов.
27.03.1999
Как и обещали синоптики, погода испортилась. С утра еще было сухо, и я поехал на велосипеде сначала в Гроссо, а потом в университет в библиотеку. Там сначала лазил по полкам с литературой о Констанце, удовлетворял праздное любопытство, в большей степени о промышленности Констанца и окрестностей – еще детское любопытство, касавшееся в большей степени прирейнских заводов – таинственное учреждение «Herose», оказавшееся одной из немногих оставшихся в Германии крупных тканекрасилен (и самым старым заводом Констанца – основан в 1816 году), а также «Great Lakes» – оказывается, основной продукт там аминокислоты (тоже еще с детства меня привлекала разная химпромышленность).
В общем, ерундой занимался, потом еще копировал статьи в Naturwissenschaftbuchbereich. Пока в библиотеке сидел, пошел дождь, и обратно ехать было совсем неуютно. После обеда – за чтением статей. Одна из них натолкнула меня на интересную идею в рамках возможной работы с Ральфом, которая могла бы заметно улучшить качество этой работы (в плане публикации), у меня тут же возникли всякие радужные фантазии, я достаточно сильно возбудился, но сейчас остыл немного, все-таки надо ещё поговорить с Ральфом, как он воспримет то, что я ему предложу, может быть он уже видел статью, на которой я основываю свое предложение.
Вечером звонил в Калининград, поздравлял племянника с днем рождения (14 лет). Сестра все более им довольна, он весьма успешно учится в заочной физматшколе при московском Физтехе – самым сильном ВУЗе в этой области, да и вообще, как она считает, проблем переходного возраста пока не создает. Сестра вот-вот должна сдать экзамен в ГАИ на права, в остальном у них все спокойно, все вроде бы в порядке.
28.03.1999
Был практически разбужен твоим звонком – из-за перевода времени уже в пол-десятого. Опять чувство, что слишком мало говорили, да и когда ты звонишь, возможно неудобство из-за сознания, сколько это стоит. Потом почти целый день был дома, читал статьи. Сейчас там очень тихо, из жильцов только Мортен, Соня и китаянка (двух последних днем не было), поэтому можно спокойно читать. Пасмурно и холодно, хотя дождь если и был, то недолго. На работе после обеда заработала сеть, можно заняться написанием Е-мейлов домой.
Письмо Мити от 9 апреля 1999 года
Hi!
The last letter which was written directly in Pegasus Mail is in 1251 coding. May be it could be read from Netscape Page Composer (in Communicator) just by copy/paste and switching to Cyrrilic encoding in View option. Meanwhile in Moscow they don't have problems with this encoding (but I have with their encoding as well as with what mother writes in txt files: the solution is switching to Netscape Page Composer for viewing).
I'm OK, hope will play football regulary on Mondays and Wednesdays. The weather is unstable so I don't know if I go biking this weekend. I replaced a tube on the front wheel and now hope that everything will be OK with it.
I will try to save the letter from 1.04 as a rtf file. May be it will work now.
Kiss you.
Mitya.
Моё письмо Мите от 13 апреля 1999 года
Здравствуй, дорогой сынуля!
Твоё многострадальное (и, естественно, устаревшее уже) послание наконец-то прочиталось в RTF формате, который я тебе и советовал давно уже использовать. Рады, что ты опять играешь в футбол, что вообще бываешь на воздухе. Не верится даже, что где-то весна и тепло.
У нас минус даже в солнечные дни, часто налетают снежные тучи, на лыжах хорошо кататься только по ветру, а против - никакого удовольствия, мучение одно. Собственно, мы с мамой только разок кайф поймали в Пасху, т.е. в прошлое воскресенье, когда шли по ветру и по солнышку, мама даже разделась до футболки впервые в этом сезоне. А на обратном пути и солнышко скрылось, и ветрюга пронизывал и лыжню заметал.
Мама писала о моей поездке в Апатиты. Добавлю, что я там пообщался со Славой Ляцким, который год почти провёл в Канаде и остался ею недоволен: люди живут совершенно разобщённо, а это не для него, да и уровень интеллектуальный у научных работников ему низким показался. Тем не менее опять туда отправляется.
Мои автокурсы пока сводятся к решениям задач по ПДД, и я ещё делаю достаточно много ошибок. Сегодня должно было быть второе вождение, но инструктор его перенёс на завтра, а первое было с ходу по улице с перекрёстками, светофорами и пешеходами-нарушителями. Педали я пока не очень хорошо чувствую, возможно, из-за грубых зимних ботинок.
На кафедре предстоит её комплексная проверка в связи с моим предстоящим переизбранием на второй срок, и возглавляет комиссию Пивоваров, который (делать ему, видать, нечего) рвётся на всех занятиях побывать, и то, и сё ему показать, показательные контрольные организовать, семинарчик провести и т.д., и т.п. А мне этого только не хватало: нам с Матиасом рецензентам нужно срочно угождать, там жёсткий дэдлайн в журнале, да и местная конференция в университете нависает, а ещё Авакяну доклад обещан для конференции в Питере, в общем, запарка нескончаемая, как и зима. Надоело. Устал. Как тут давлению не подниматься.
Мы с мамой, конечно, переживаем по поводу твоих научных метаний. С Ральфом - так с Ральфом, лишь бы Ульрих не возражал, и результат был.
На этом пока заканчиваю, пора на курсы отправляться.
Целуем. Папа, мама.
Письмо Мити от 13 апреля 1999 года
Привет!
Посылаю тебе дневники за последнее время, в основном об очередных велопробегах. Сегодня разговаривали с Ульрихом, он дал добро на смену темы. По крайней мере теперь у меня будет возможность координировать работу более непосредственно с хорошим специалистом по биохимии, коим является Ральф.
Остальное – в дневниках. Целую.
Митя.
1.04.99
Хоть и рабочий день, но по сути никто не работает – все разбежались еще до обеда. Я с утра пока занимался закупками, пока в университет в библиотеку ездил – тоже практически ничего не делал, разве что статьи читал. После обеда поехал на мыс, там тоже просто сидел и почитывал статьи. А вечером – опять закопался в Интернете, действительно, это как наркотик, сидишь пялишься (все та же политика) и дуреешь.
2.04.99
Хотя ноги еще болят после футбола, решил все же поехать на велосипеде, благо погода хорошая. Выехал в начале двенадцатого, поехал через Шваркетен к Вольматингенштрассе и по ней выехал из города по направлению к Алленсбаху-Радольфцелю. Немного задержался в Хегне, что между Райхенау (не островным) и Алленсбахом – там находится крупный женский монастырь (еще действующий) – сооружение весьма внушительное.
В Алленсбахе гулял по набережной Гнадензее – все в цветах, сейчас доминируют нарциссы, тюльпаны и анютины глазки. В Алленсбахе я свернул с шоссе и поехал через лес в Гемайнмерк – там находится природный парк. Хотя я не ехал именно туда (вообще я собирался объехать северозападную часть Бодензее (Уберлингерзее, к западу от линии Меерсбург – Констанц), но раз оказался у парка, решил его посетить.
Народу (по случаю выходных и хорошей погоды) было много со всего юга Германии и из Швейцарии (по номерам машин), почти все с детьми. За вход берут весьма дорого – 10 марок, многие еще берут корм (по одной марке за коробку). Парк занимает весьма большую территорию, занятую пастбищами и лесом. Там живут несколько видов копытных, которым отводят весьма большие загоны (как минимум метров 200 на 200), поэтому и в группах животных больше десятка (около 20 в среднем).
Представлены в основном европейские виды – косуля, благородный олень, зубр, горный баран, а также пятнистый олень и еще пара видов. В лесу большой загон для кабанов, у которых совсем недавно появилось потомство, очень забавное. Помимо этого, есть вольеры для медведей, волков и рысей, на этом коллекция парка иссякает (еще там есть козы, к которым пускают всех как в базельском зоопарке).
Помимо животных, там есть зона развлечений для детей, достаточно простых вроде горок, тарзанок, качелей. В целом по местным масштабам неплохо, и по крайней мере здесь условия обитания животных ближе к натуральным, а разглядеть их можно практически так же как и в зоопарке. В парке я поел братвюрст, и двинулся дальше на север (парк находится где-то посередине между Гнадензее и Бодензее, на холмах Боданрюка).
После затяжного подъема я выехал на дорогу Деттинген-Бодман, по которой я уже ездил 14-го марта (первое письмо), в деревеньке Лангенрайн. Оттуда я сначала поехал по лесной дороге, но потом, вспомнив о предыдущей поездке (14-го марта) решил не слишком надрываться, и не лазить по лесным холмам. Поэтому я снова выехал на шоссе (на самом деле велодорожка рядом с шоссе, непосредственно участки с только автомобильным движением составляют меньшую часть) и поехал к Бодману (здесь около Лиггерингена я развил пока наивысшую скорость – 53 км/ч).
Спуск к Бодману достаточно живописен, но особенно по сторонам не рассмотришься, так как он и опасен весьма – дорожки здесь нет и крутизна спуска значительная (перепад высот около 200 метров – здесь самая высокая точка Боданрюка) и дорога идет серпантином, поэтому всё время надо жать на тормоза. И где-то на середине спуска я почувствовал, что что-то не в порядке с передним колесом, и очень быстро стало ясно, что там прокол, так как спустило оно моментально.
Кое-как я ещё доехал этот спуск, но дальше ехать было невозможно. Оказался я без велосипеда (как средства передвижения) совсем недалеко от Бодмана. Надо было идти к ближайшей станции, и грузить велосипед в поезд до Констанца. Бодман, однако, не имеет станции. Ближайшими станциями были Людвигсхафен уже как бы на противоположном берегу Бодензее (оттуда можно ехать поездами Линдау-Радольфцель и в Радольфцеле делать пересадку), а также Штаринген на той же ветке, но уже ближе к Радольфцелю.
Я решил двигать в Штаринген. К этому времени набежали какие-то тучки, сулившие дождик (он все же так и не пошел, а в Констанце, возможно, их и не было; вообще в середине дня было более 20 градусов тепла). Около Штарингена – аэродром для планеров и спортивных самолетов, то и дело оттуда взлетавших. В Штарингене, однако, останавливался только поезд на Стоках, а это на самом деле скорее что-то типа трамвая с одним вагоном, и велосипед на нем не перевезешь.
Поэтому мне пришлось двигать дальше к Радольфцелю. Так я и дотащил велосипед до радольфцельского вокзала, всего я пешком прошел 13 км. Я так и не уверен, можно ли мне было везти велосипед на местной линии, формально вроде бы можно, но почему-то вход в велосипедную часть вагона преграждал какой-то стержень поперек дверей (я тем не менее под него просто пролез с велосипедом). Путь от Петерсхаузена до дома казался уже совсем недолог.
Вечером (приехал я в начале седьмого) я снял колесо и вынул камеру – ощущение, что она треснула по каким-то своим причинам (а не из-за внешнего прокола, в чем действительно можно сомневаться, всё-таки это произошло на нормальном шоссе). Трещина небольшая идет вдоль чего то, похожего на шов камеры. Я заклеил ее каким-то «моментальным» клеем (пальцы он действительно склеивает моментально), посмотрим, как это будет держать воздух.
3.04.1999
Утром поехал за велопринадлежностями в «Hertie», купил там насос, шлем а также футболку и новый замок, более мощный, для стационарного использования. Оказалось, что заклеил я дырку вчера плохо, пришлось переделывать. Провозился я с колесом до обеда, но все-таки решил еще раз попробовать проехать вокруг Уберлингерзее.
Но – опять та же история, за Детингеном (опять на спуске) уже знакомая мне катрина – очередная пробоина. Наверняка и в этот раз плохо заклеил. Я поволочил велосипед обратно в Деттинген (всего километра два), по пути мне один сердобольный велосипедист дал клею и заплату. В Деттингене я снял колесо, приковал велосипед у какого-то забора и на 13-м автобусе добрался до Церингер-платц.
В лаборатории осмотр камеры показал, что все-же пробоина была уже в другом месте. На этот раз точно можно было сказать, что просто камера никуда ни годна – почти по всему периметру она покрылась микротрещинами. Я заклеил наиболее очевидные из них, тем же путем вернулся в Деттинген и кое-как всё же до дома доехал. Тем не менее еще куда-либо выбираться я уже не решусь, буду менять камеру.
Забегая в хох-хауз, встретил там Олесю, возвращавшуюся с работы в привокзальном «Макдональдсе». Она жаловалась на Мортена, который как у нее будет свободное время, так садится за русский, а потом жалуется, что она ему мало времени уделяет. Белура в Баку, но от неё никакой информации, хотя комнату она не сдала. Тамари звонила Олесе, рассказывала о каких-то кавалерах. Вроде бы Мартин для Ани собирал документы на ауфбауштудиум, так что, может быть, она появится здесь летом снова.
Уже совсем поздно вечером весьма долго трепался с Олегом (ауфбауштудиум) и Вадимом (украинцем, который живет в хаузе М), в основном о политике и о «судьбах России». Обычный треп, ничего особенно интересного, пожалуй не выудишь. Олег готовится к пересдачам, их у него три. (Олеся, Белура, Тамари и Аня – все из ДААД-студентов, бывших здесь зимой и осенью).
4.04.1999
С утра идет дождь, так что я не очень расстраиваюсь из-за поломки велосипеда. Практически целый день – за чтением статей, да мелкие хозяйственные дела.
5.04.99
Хоть на улице и не так сыро, как вчера, весь день был в лаборатории. Затеял эксперимент, за которым весь день и провозился, иногда отрываясь на Интернет. В целом настроение было опять какое-то неважное, особенно к вечеру, когда, впрочем, накопилась и усталость от работы.
6.04.99
Начало работы после праздников. Появились первые люди в лаборатории – Ральф и Андреас. Я делал ещё один эксперимент, по прежнему отрабатываю методику по измерению активности простациклинсинтазы, а это – нелюбимая мной работа с радиоактивностью. В процессе эксперимента ездил в университет в библиотеку и столовую, а потом – в Hertie, где я купил новую камеру за 11 марок. Тут же её и монтировал, вроде бы велосипед теперь едет нормально.
По дороге в Hertie встретил Андрея, он возвратился в воскресенье, а до этого был в Праге и в Хайлбронне, где теперь в докторантуре местной фаххохшуле учится его брат. Вернулась с практики и Юля (кроме того она была у своего друга в Берлине). А вообще сегодня – день заездов. По ходу дня я стал замечать появление русскоговорящих личностей. А вечером зашёл к Андрею (он переехал из хоххауза в хауз I), и там обнаружил еще несколько девушек – его одногрупниц из Киева (то есть прошлой весной приехала та часть группы, которая лучше знала немецкий, а теперь подъехали и остальные).
Всего их приехало 11 человек (8 девушек и три парня), ехали поездами через Прагу и Штуггарт. Поселили их в основном в маленьких домиках, только двое девушек оказались в хоххаузе. На этой неделе, как и осенью, поездка в Меерсбург, а на следующей – языковые курсы.
Андрей в Киеве в жутком цейтноте сдавал сессию, и все-таки один экзамен сдать не успел. Здесь же ему подфартило – ауфенхальтсгенемигунг дали на целый год, то есть не надо думать о переоформлении его летом. По поводу Вадима – Андрей сказал, что тот сумел окончательно его достать за три недели своими суждениями. Я же рассказывал Андрею о своих велопробегах, он же предлагает выезжать вместе куда-нибудь.
На втором этаже сильные изменения по составу жильцов. Уехали Арнольд, Георгия и Андрей. Остались – Марен, Сабине, Лууле, Мартин, Штеффи, Лука и Гося. Ещё двое китайцев у них появилось, вернулся Кристиан (в чьей комнате жил Андрей), а в твою комнату заселили какого-то британца.
7.04.99
С утра дождь, а я собирался сегодня играть в футбол, даже специально встал в полседьмого и начал эксперимент, чтобы все закончить к пяти часам. Днём ездил на почту отправить очередное письмо, но её теперь почему-то после часу закрывают. Желание поиграть в футбол всё равно было очень сильное, а так как непосредственно около пяти дождь не шёл, я всё-таки рванул на велосипеде к спорткомплексу (хоть и забрызгался от луж).
Действительно, отчаянные футболисты несмотря ни на что собрались. Хотя и не в таком большом количестве, как в прошлый раз. Поле тоже было в хорошем для такой погоды сосотоянии и играть было очень приятно. Я только немного повредил лодыжку, но это не страшно.
А вечером – футбол в Лиге Чемпионов – Динамо Киев – Бавария. Мы смотрели его на кухне пятого этажа (где Олег живет) с Олегом и двумя «старыми» киевлянами – Женей (как раз сегодня приехал) и Сашей (который вместе с Олегом на ауфбауштудиум). Переживали они сильно и в целом были расстроены результатом – ничьей 3:3, а ведь вели киевляне 3:1. В Мюнхен тем не менее никто не едет – думают, что билетов не хватит.
8.04.1999
С утра очередной эксперимент, на этот раз что-то в рамках возможной работы с Ральфом. В перерывах – в основном чтение научной литературы, но также съездил в университет во время обеда. Там встретил Андрея и его киевских одногрупников – двух Саш (плюс Стас из Симферополя).
Один Саша похож на Игорька (может быть помнишь липецкого друга Катаева, гостившего у него зимой, который также в футбол очень неплохо играл и нашу команду на турнире тащил), тощий, длинный и с такой немного ЗКашной физиономией.
Второй же Саша похож на одного моего московского знакомого, видимо, одно из главных сходств – любовь к водке. Этот, видимо, будет заменять здесь Катаева, по крайней мере, манеры у него весьма грубоватые.
Стас же, на первый взгляд, пытается строить из себя что-то более серьёзное, возможно в стиле Никиты (по крайней мере одевается тоже в плащи и костюмы).
Пока это только поверхностное впечатление, общался я с ними только за обедом. Андрей сказал, что они в среду во время матча «Динамо» сильно напились и безобразничали на кухне домика D, где живет одна из киевлянок – Лиля.
Остальное время провел на работе за чтением, написал несколько Е-мэйлов, когда компьютер освободился (Мартин Мёлль его целый день оккупирует, ваяет постер на конференцию в Мосбахе).
9.04.1999
Сегодня делаю достаточно объемный эксперимент с радиоактивностью. Поскольку делаю впервые и надо делать много операций в небольшой период времени, долго планировал все детали. Надеюсь,что хоть частично он удастся, хотя ничего нового в плане результатов он не даёт, это просто восстановление методики, которую я пока не освоил.
За экспериментом прошел весь день, ещё только успел съездить в Гроссо и взять фотографии (там Саша, правда ничего интересного и нового он не сообщил, был занят клиентами). Фотографии вышли неплохо, всё сплошные виды Констанца и окрестностей. Ходил еще вокруг общаги, хотел заснять цветущие деревья, но только один план мне понравился.
Вечер опять в раздумьях о дальнейшем продолжении работы. Скорее всего попробую сконцентрироваться на ральфовой тематике, может быть удастся развить её таким образом, чтобы мои прежние научные интересы были более затронуты.
10.04.1999
С утра светило солнце, и я не долго думая выехал на велосипеде в очередной пробег. Цель была все та же – объехать Уберлингерзее. Пока этому препятствовали поломки велосипеда, но сейчас все вроде бы было отлажено.
Известную часть маршрута – через Деттинген и Лангерайн к Бодману – я ехал без остановок (только одно фото сделал в Лиггерингене) и без проблем спустился с Боданрюка. До Бодмана (25 километров) я доехал за час. Сам Бодман – обычная бодензейская деревня, выигрывающая из-за большего разнообразия ландшафта благодаря холмам Боданрюка. Из достопримечательностей – замок (усадьба конца 18 века).
От Бодмана я через Naturschutzgebiet, где водится колония водоплавающих птиц, отсутствующих у Констанцских берегов (у них выделяется хохолок на голове), направился в Людвигсхафен – первое поселение на северном берегу Бодензее. Там, собственно, тоже ничего значительного нет, променад как и везде нарядный. Разве что выделяется здание старой таможни, бывшей самой крупной на Бодензее – она стоит прямо на берегу и сейчас там ратуша. Как и во многих местах на Бодензее, там свой Narrenbrunnen (аналоги в Алленсбахе, Линдау).
Через километра три от Людвигсхафена – Зиплинген, поселение такого же калибра. Там, однако, есть коллекция рептилий, куда я и заглянул. Коллекция действительно неплохая, по большей части змеи, а также ящерицы и пауки. Из змей там большинство – ядовитые, например несколько видов гремучих змей, пара кобр, габонская гадюка, мамба, также несколько видов питонов, в том числе королевский и боа-констриктор. Ящерицы тоже очень интересные: вараны, хамелеон, и многие другие. Ну а пауки – самые устрашающие, типа птицееда и подобных ему крупных, мохнатых и ядовитых пауков из Центральной Америки. Много там и общей информации о змеях, об их анатомии, поведении.
Помимо коллекции рептилий, в том же здании музей моделей железных дорог и другой модельной техники, но за это надо еще платить. Я же поехал дальше. Через шесть километров начинается Уберлинген – самый крупный город в этой части Бодензее (25 тысяч). Город сильно вытянут вдоль берега, и прибрежная западная часть – очень зеленая. Променад заполнен народом, в основном сидящим в многочисленных айс-кафе и ресторанах (время обеда). Клумбы засажены разнообразными цветами, и променад поэтому очень красочен. Я задержался там подольше, сделал несколько фото.
Далее велодорожка (а ее нет только между Лиггерангеном и Бодманом) идёт через Бирнау с красивым монастырем барочного стиля в Унтерульдиген – еще одно небольшое прибрежное поселение (впрочем, его ты знаешь, ты же была в музее-деревне на воде). Там я съел вюрст и направился к Меерсбургу (еще 5 километров) .
Меерсбург был моим конечным пунктом. Оттуда на пароме я добрался до Штаада и – домой. Всего маршрут был 65 километров, а если не петлять по городам, то будет около 55-60 километров. Мартин Мёлль любит ездить по этому маршруту в качестве спортивной деятельности на гоночном велосипеде – на это уходит около 2 часов, время, необходимое как раз для инкубации вестерн блота с первым антителом (то есть можно прокатиться, не прерывая эксперимента).
Дома я появился около четырех, к вечеру пошел на работу. У хоххауза встретил ауфбауштудийцев-экономистов – Олега, Юлю, Наташу и Сашу-киевлянина. У них был экзамен, и прошел он неудачно. Направлялись они по этому поводу в кабак заливать горе. Новых киевлян тоже все время видишь – они оккупировали балкон хауза B, что как раз по дороге в лабораторию.
Получил Е-мэйл от Тани Мафуччи – одной из знакомых по Марио Негри. Там все продолжаются кадровые изменения – за время с моего отъезда отдел покинуло еще около десяти человек. Захотелось с ней поболтать по телефону, но судя по всему ее мобильник был отключен.
Свободное копирование
