Потом было два исторических романа, которые вышли в серии «Пламенные революционеры», куда бросилась вся хорошая проза, потому что оказалось, что в «Политиздате» можно издавать какие-то интересные вещи. Но это уже другая история. А после доклада Павлова (это еще совпало с моей подписью в защиту Синявского и Даниэля — мы письмо написали с Аксеновым и Владимовым, которое подписала практически вся наша молодая генерация, последнее совместное выступление) меня вызвали в ЦК КПСС и сказали буквально следующее: «Анатолий Тихонович, давайте будем откровенны: каждая ваша книга вызывает, мягко выражаясь, полемику. Может, хватит? Наш вам совет: займитесь переводами». Я, человек гордый, ответил: «Вы знаете, я сам решаю, как мне зарабатывать на хлеб, обойдусь без советов ЦК». Но тем не менее были в моей биографии и переводы. Как это делалось? Давался подстрочник, из него надо было сделать что-то удобоваримое. Пришлось заниматься и другим черным писательским ремеслом — внутренними рецензиями и так далее.
А в заключение этой истории хочу рассказать, как незадолго до отъезда в эмиграцию, у Андрея Дмитриевича Сахарова, я встретил бывшего ответственного секретаря «Нового мира» Бориса Закса. И очень удивился: «Борис Германович, вот не думал вас увидеть среди диссидентов». Он пожал плечами: «Ну Толя, что вы хотите, жизнь такая». Потом я узнал, что его дочь вышла замуж за известного диссидента и он вместе с семьей переехал в Америку, где, конечно, ему нечего было делать.
Уже в эмиграции, приехав как-то из Парижа в нью-йоркское бюро «Свободы», я спросил тамошних ребят: «Вы хоть одно интервью сделали с Заксом?» — потому что знал, что он живет где-то недалеко от Нью-Йорка. Они говорят: «Нет, он как-то так… Может, он и не согласится». Я говорю: «Что значит — не согласится? Найдите мне его координаты». Нашли. Я позвонил Борису Германовичу, взял магнитофон, приехал к нему домой, и мы с удовольствием вспомнили литературные баталии давно минувших дней. Он интересно рассказывал про внутренние дела в «Новом мире», расстановку сил, ну и прочие любопытные подробности. А потом робко спросил: «Толя, а мне заплатят?» Я сказал: «Борис Германович, конечно, вам заплатят, интервью — это работа, и если будет задержка с деньгами — звоните мне в парижскую контору».
Свободное копирование
