По Москве ходили слухи, что Андропов поставил на покадровый проектор фильм со свадьбы дочери Соколова и все, кто там присутствовал были взяты в разработку.
Александров был в приятельских отношениях с Ермашем, они бывали вместе в бане и общались домами.
Начались аресты.
Ермаш попросил Александрова срочно зайти к нему в кабинет по важному делу и, когда тот вошел, неожиданно, прямо с порога, обрушился на него с громким криком, угрозами и обвинениями в совершении антисоветского преступления. Это был отработанный в КГБ метод “убийства стрессом”.
Миша Александров не ожидал такого “наезда” от приятеля.
Он побледнел, плохо себя почувствовал, вышел и в тот же день умер. На похоронах его, обезумевшая от горя жена, громко кричала, проклиная убийцу. Сомнений в том, что это спланированное убийство ни у кого не было. Мафия показывала зубы и сопротивлялась.
Про Андропова стали ходить анекдоты. Кто-то старался внедрить в общественное сознание образ зловещего и опасного человека, захватившего слишком большую власть. Началась игра наперегонки. Против его группы в КГБ была группа его противников. В методах особо не стеснялись. К делу подключили Щелокова. Я знал, что Суслов давно хотел повязать Андропова большой кровью, настраивал Брежнева и членов политбюро против него, требуя массовых репрессий, “чтобы навести порядок в стране”.
В конце 70-х знакомый геолог рассказал, что на Севере расконсервировали и привели в рабочее состояние сталинские концлагеря - работавшие в тех местах геологи обнаружили их с вертолета. Зоны были готовы принять сотни тысяч людей. Было намечено сделать это сразу после Олимпиады 1980 года. Так же, как перед войной в Германии, Олимпиада должна была послужить “акцией прикрытия”. Обеспечить шок от неожиданности, контраста.
По полученной информации, Андропов увиливал и сопротивлялся как мог, делая вид, что не понимает что от него хотят. Он произносил речи, издавал грозные приказы, докладывал о принятых мерах, но, главное, – большой террор он умело саботировал. Это была совершенно трагическая фигура. Уже были не те времена, когда кто-то мог “спустить сверху” разнарядки на террор. Для отвода глаз Андропов устраивал громкие процессы над диссидентами. Кого-то отправляли за решетку, кого-то в психушку, кого-то высылали или ссылали, но в огромной стране это был отвлекающий шум на поверхности, который маскировал реальный расклад. Политбюро нужна была масштабная акция устрашения. Народ должен был радоваться уже тому, что не арестовали, не убили, не вернули домой в гробу.
Гречко настойчиво предлагал двинуть танковые армии в Германии на Запад. Американцы узнали и Западная Европа ощетинилась ракетами в минутном времени подлета. В Политбюро министру мягко возражали, что это направление выбрано неправильно. Мясорубка должна была методично перемалывать население, а не загнать верхушку в бункера в полыхающей атомным пожаром стране. Тогда и решился вопрос с Афганистаном.
С самого начала внутренняя политика большевиков была бандитской и декларировала те же принципы во внешней политике: "мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!" Но жирующая в нищей стране и залитая кровью сограждан партноменклатура могла дать сто очков вперед любой буржуазии в мире.
В последний момент они сменили маски и вывески, надели дорогие костюмы и стали вывозить национальные ресурсы в таких количествах, что это вызвало оторопь у западных банкиров.
Об этом хорошо документированная книга Бунича “золото партии”.
Только поняв механизм и последовательность происшедшего в русской империи переворота и подлинные мотивы совершивших его людей, можно понять происходившее и происходящее в стране.
Свободное копирование
