Была середина шестидесятых, и было мне тогда пятнадцать лет. Отправила мама на каникулах меня в деревню, на родину отца на отдых, на пару недель. Точнее сказать, отец сильно рвался на родину, а меня отправили с целью контроля над ним, во избежание перебора с употреблением самогона. Что скрывать, любил батя «принять на грудь»! А кто из украинцев не любит? Какой из меня контролёр! Яйца курицу учить будут? В Украине?
Батя, с утра делал обход деревни и методически заходил ко всем знакомым и родственникам, коими являлась вся деревня, потому, что там всего-то три - четыре фамилии были, и одна из них наша, а деревня большая. Правильней сказать – это было большое село! Но в село же не отправляют на каникулы, а отправляют в ДЕРЕВНЮ! Кстати, знаете разницу между селом и деревней? Я узнал из книги, случайно, в пятьдесят лет! А все просто! Есть церковь – село! Нет церкви – деревня!
Так вот, батя, посещал родственников, и везде, естественно, наливали, разговоры вели, и больше трёх хат, пройти было сложно.
Спали мы в настоящей украинской хате бабушки Оришки. Батя, предпочитал холодные сенцы, чтобы меньше соприкасаться с бабулей, которая могла и затрещин надавать нерадивому сыну, несмотря на его сорок с лишним лет! Утром он завтракал, но опохмелиться бабуля принципиально не давала, и он, тихонько, опять смывался.
В деревне работы невпроворот, а он гуляет под видом посещения родичей! Работал и он, конечно, но отдыхать после года службы больше любил, понять - то можно...
Надо и сено везти с покоса, и зелень косить для скота дядьки, и дров попилить–поколоть на зиму, и забор поправить, и «шпилькИ» сгребать в лесу и возить домой.
«ШпилькИ» - это по-украински хвоя сосновых деревьев с шишками, которую там собирают как сено, граблями , укладывают на «гарбу» и везут домой, складывая в копну. Это топливо, и на этом готовят пищу в русской печи, потому что лес на Украине дефицит и дрова тоже. Дрова используют только зимой. И хотя село называлось Соснивка, и рядом начинался сосновый бор, он весь был ПОСАЖЕНЫЙ! Его ещё в детстве высаживал и отец. ЧуднО было смотреть на такой бор. Ровными рядами стоят абсолютно одинаковые по возрасту сосны лет сорока и виден конец каждой делянки!
Так вот, каждая хата имела свою делянку для сбора хвои, и песок между соснами был девственно чист после сбора! Вот, дела! Еда, сваренная в русской печи на «шпилькАх» была непередаваемо вкусная, но НЕ местная хозяйка, на этом топливе не приготовит – надо уметь постоянно поддерживать огонь.
Бабуля была староверкой, а у них очень строгие посты и их много, поэтому пища была в основном постная, но очень вкусная из русской печи! Если бы меня сейчас так кормили, то я бы наверно тоже постился!
Больше всего мне нравился суп с «квасолей» (фасолью по-нашему), с картошкой и заправленный жареным луком на пахучем подсолнечном масле. За уши не оттянешь!
А молодая картошечка, нарезанная кружочками на постном масле, с луком, томлёная в чугунке в печи, коричневая и невероятно вкусная!
Подсолнечное масло постоянно брали свежее. В селе была маслобойня, и туда везли мешок сухих семечек и в обмен получали сразу масло, в соответствии с весом привезенных семечек. Оплачивалась только выжимка и обжарка семечек, работа короче. И ещё давали назад выжимки – «макуху», которая потрясающе пахла жареными семечками, и её даже можно было есть, но не много.
Её давали скоту и использовали на прикорм на рыбалке. Рыба от неё шалела и крутилась на прикормленном месте неделями!
Нас, «нехристей», конечно, кормили и яйцами, и курочкой, и салом.
Курочка, которой могло быть «в обед – сто лет», в русской печи становилась молодым цыплёнком, по вкусу и качеству мяса! Бабуля посты держала строго, и не потому, что её брат был старостой староверов – вера была крепка! Доходило до того, что без мясной пищи её начинало «качать» от головокружения и она падала. Тогда она съедала варёное яйцо.
Это был грех! И его надо было замаливать. Засыпая, я видел её молящейся на коленях с поклонами и вставанием у образов, а просыпаясь утром - то же самое. Молилась всю ночь? И какой смысл был в съеденном яйце? Она же десять таких яиц за ночь в организме «спалила» такими молитвами!
Бабуля умела заговаривать кровь и лечить травами, но больше скотину. Получила эти знания и «передачу» от бабы Поли, одинокой, богатой польской пани, у которой семья бабули была в батраках когда–то.Пани Поля была очень властной женщиной и страшной колдуньей. Могла навести порчу просто словами, проклятьем. Её все в деревне боялись. Хата её стояла в центре села на перекрестье трех дорог и пани любила стоять у плетня и смотреть на проходящих и проезжающих. Если кто-то ей не кланялся и не снимал шапки, она могла, будучи не в настроении, и проклясть. Хорошо, если сказала: « Чтоб у тебя все куры повыздыхали!» Это ещё пол беды! А если скажет про свинью или корову? Все! По миру пойдёшь в те времена!
И самое главное ВСЕ сбывалось!Не мистически, вроде того, что упал и сдох, а по простой и бытовой причине: куры объелись чего-то и начали дохнуть, пришлось головы рубить, чтобы хоть мясо осталось. Свинья съела гвоздь, и он ей пропорол желудок – забили или сдохла. Корова наелась мокрой травы, её раздуло, а пастух не заметил – сдохла. Или упала на перевернутую борону и проткнула живот! Ужас! Но ведь она могла проклясть и человека, и обычно это кончалось смертью от истощения или рака. Человек ест и пьёт нормально, но худеет, худеет, и готов.
Она же, если добивались прощения, могла и снять проклятие, и человек быстро выздоравливал, даже если рак был налицо! Лечила людей тоже, но неохотно. Все это я узнал от бабули.
Когда баба Поля помирать начала, она передала свою силу бабуле, но не всю, и сказала: «Оставляю вам хату и подворье, пользуйтесь. Из скота у вас будут вестись только куры и кролики, другой скот вам не дам. В подворье есть деньги, но вам они не понадобятся. Есть золото, но вы его не найдете!»
Умирала долго и мучительно и умерла только после того как над кроватью её разобрали крышу хаты. Как разобрали, вздохнула и отошла….
Все сбылось! Скота было много, но постепенно весь исчез по ОБЪЕКТИВНЫМ причинам и с вновь заведённым скотом происходило то же самое. Отказались от скота, и брали молоко и прочее у соседей. Остались куры и кролики. Деньги нашли поздно, в стене построенного из глины сарая, при разборке. Там были царские ассигнации, очень крупные, и «керенки», а у власти были уже большевики и были введены в оборот другие деньги.Не понадобились...
Золото искал и дядька и отец с миноискателем после войны, но ничего не нашли. Приглашали и «лозоходцев» – ничего! Изрыли весь двор!
Бабулины способности видел сам. Пилили мы с ней дрова двуручной пилой (ещё в детстве) и пила выскочила из бревна и попала ей по руке. Кровь текла ручьём. Я испугался, и хотел бежать за фельдшером, но бабуля запретила. Пошла к хате, достала из под стрехи сухую «бздюху» - сухой зрелый гриб дождевик. Пошептала что-то на рану и кровотечение прекратилось. Потом попудрила рану «бздюхой» и сложила рваные края. Посидела, подержала рану и приказала пилить дрова снова.
Я чуть не упал, посмотрев – осталась только неровная дорожка на руке, рану будто стянуло. И мы опять пилили…, правда руку она время берегла, и не мочила.
Второй раз испытал её лекарство, когда мы с дядькой напились, точнее, напился я, а дядьку даже не качало. Но об этом надо отдельно…
Собрались мы утром, по холодку в лес, вывозить «шпилькИ». Дядька пригласил батю, и сказал, что вечером, после работы будет хороший выпивон. Батя, почесал затылок, и сказал, что у него договорено посещение родичей, и он не может. Мы с дядькой поехали. Сделали три рейса и вывезли всё. Сложили в две копны. Вечерело...
Сели на улице за столом, тётка выставила литр самогона, борщ, сало, даже нагрела в смальце украинской домашней колбасы. Сама выпила сто граммов, поела и пошла спать.
Мы, не спеша, прикончили литр. Нужно сказать, что в деревне парень пятнадцати лет считается «парубком», и ему не возбраняется пить самогон на уровне с взрослыми, впрочем, как и работать. Я, конечно, уже выпивал до этого, но портвейн или винцо крепленое, а самогон пил впервые.После литра на двоих, стоял на ногах крепко, и голова была яснее, чем от вина. Дядька взял фонарь и сказал, чтобы я шёл с ним в погреб. Долго вертел неполную плетеную бутыль с самогоном, литров на двадцать – искал воткнутую в плетение спичку, что тётка втыкала для контроля за уровнем. Нашел. Мы налили литр и переставили спичку. Тут и появился батя, причём практически трезвый – не попало! Тут надо сделать отступление.
Выпить в деревне любят. И есть много баек про это. Все мужики имеют прозвища, но обязательно с именем, уважительно. Был такой Василь Тысяча, очень любил это дело. Дома самогонки нет, так он стащит кусок сала у жинки и меняет на самогон.
Однажды спёр кусок, завернул в тряпку и спрятал в дрова, а жинка нашла и заменила сало, на такой же по объёму кусок кирпича, завернув его в ту же тряпку.
Василь забрал «сало» и пошёл его менять к соседке через хату. Та уже дала бутылку, но решила проверить, не старое ли сало, и обнаружила подлог. Отобрала бутылку, сунула в руки тряпку с кирпичом назад Василю и выставила за дверь. Тот вернулся во двор сильно сердитый. Параска, его жена , страхуясь, подалась в огород. Тот за ней погнался, но видя, что не догонит, швырнул в нее кирпичом в тряпке, не докинул, и кричит: « Хиба ж ты не знаешь, дура, шо за кирпич самогон не дають!»
Ещё одна байка из деревенской жизни. В тему.
Достали два друга бутылку самогона, взяли немудреную закусь: хлеб, лук и кусочек сала. Идут на кладбище, там не помешают, и вроде причина уважительная есть - помянуть родичей. Навстречу им Василь Тысяча, трезвый. Видит, у друзей бутылка, ну и увязался, конечно. Разложились. Один опустился на могилку и плачет, вроде, чтобы соблюсти ритуал. Второй тоже изображает скорбь, прикрыв глаза рукой, сочувствуя, вроде...
А Василь и говорит, смеясь: «Да кончайте прикидываться, разливай!»
Тот, что на могилке был, встает, разливает в два стакана гранёных всю бутылку и говорит: «Ну, за упокой душ грешных!» И выпивают вдвоём с другом. Потом поворачивается к Василю и говорит: « А ты , Василь, смейся!» Так тот и ушел не солоно хлебавши!
После этого это выражение в деревне стало нарицательным и его все знали и часто применяли в подобных случаях – позвали помочь работать, не пошёл, а когда обмывают сделанное - лучше не подходи, обязательно скажут: «А ты , Василь, смейся!» И не нальют!
Так вот, батя обрадовался, что наконец выпить удастся и подсаживается, потирая руки. Дядька налил в наши два стакана и говорит ему: « А ты, Василь, смейся!»
И выпил! Я, конечно, бате свой стакан отдал, тот выпил, но сразу ушел. Понял, что виноват.
Мы «добили» второй литр и пошли спать. Дядьке – хоть бы хны! А я, вроде пошел сам, но около бабушкиной хаты «опрокинулся». "Поблевал" малость, и там же, прислонившись к хате, уснул. Утром меня нашла бабуля и привела домой. Дала «прикурить» дядьке и выгнала с сенцов батю, определив туда меня...
Я помирал…, отказывался от еды, только пил воду. Голову было не поднять.
К обеду, бабуля не выдержала и сказала, что вылечит, если соглашусь поесть.
Я выполз из сеней к столу. Мутило…. Бабуля вытащила какой-то настойки на самогоне, которая пахла полынью и была горькой. Дала пятьдесят граммов. Я с трудом выпил.
Через десять минут все как рукой сняло! Поел и пошел работать. Вот, что значит травница. Был бы я поумней, записал бы все что можно из её снадобий и все заговоры тоже. К тому же, она, как я понял, сделала мне «передачу» так называемую. Дала что-то читать, но текст был на украинском языке, и я даже не понял, что это, а это была передача возможностей заниматься колдовством. Могла бы и все остальное дать и обучить, но видно не заслужил...
Вспомнил я об этом много лет спустя, когда в руки мне попала «чёрная магия» в рукописном виде на латышском языке. Там была глава, в переводе называемая
«Передать другому». Когда я прочитал её, латышский то знаю, то мне показалось, что я подобное, практически дословно, где-то читал. Вот тогда и вспомнил про бабушку, которая к тому времени уже умерла. Значит, была передача, причём «чёрной магии», которой и пользовалась пани Поля.
Оказалось, что ею можно и лечить, но в основном там главы больше направлены на привороты, отвороты и наведение болезней, лишение имущества и денег, и наведение прочих пакостей. Не пользовался книгой с такой целью и держу рукопись вне дома.
Возможно, есть и способности, потому, что могу легко убедить любого в чем угодно, если захочу. От моих рук явно становится лучше больным и самое главное – у меня за все время работы не умерла ни одна пациентка! От рака умирали, но я их не лечил сам, только диагностировал его.
А могли, и даже должны были умереть (по логике) десятки пациенток, до того они были в плохом состоянии иногда. Я всё думал, что мой ангел хранитель помогает. Может и он, а может и… что-то другое?
У бабушки среди староверских икон была одна очень скромная и старая, на доске. Лик Богоматери еще можно было разглядеть, а вот Христа почти нет.Казанского письма, потому что на лицевой стороне сбоку точечками выжжено: "Казань" и ниже еще две буквы. Она на неё не молилась, поэтому я поинтересовался, почему? Она рассказала, что когда комсомольцы громили православную церковь, сжигая иконы и утварь и сдирая золотые оклады с икон, староверы с боем часть икон отбили и разнесли по хатам, хотя на них и не молятся. Вот и у бабули сохранилась такая. Я был неверующим и не крещенным, но мне очень захотелось получить эту икону, и я стал просить бабулю подарить мне её.Она не соглашалась, но перед отъездом все же подарила, сказав, что если я ее продам, то счастья мне не будет! С тех пор икона со мной. В 33 года я был крещен.Знаю только "Отче наш", но когда тяжело, или родные болеют, молюсь на неё и она, Казанская Божья Матерь с Христом, помогает! В чем ни на секунду не сомневаюсь...
Свободное копирование
