Стояла теплая погода, и я каждый день ездила в Кратово. Мы посадили на нашем участке картошку, помидоры и огурцы. Огурцам наш микроклимат совсем не подошел, они разрослись огромные плети с цветами, но цветы опали, а плодов так и не было. Зато помидоры дали огромный урожай. Картошку мы съели, не дав ей вырасти до оптимального размера.
В один из воскресных дней, я увидела худую женщину, которая ходила вдоль ограды нашего коттеджа. Это была Шура, беженка из Белоруссии, которая жила с нами в Сталинграде, пока не вышла замуж за рабочего металлургического комбината. Она похудела и как-то вся поблекла, ни улыбки, ни ямочек на щеках. Шура бросила своего мужа, уехала из Сталинграда и скиталась с ребенком по рабочим поселкам. Во время первой эпидемии ее мальчик умер. Те места, где была работа, были не лучше, а хуже поселков Сталинграда. После окончания войны Шура, как и многие, ждала чуда, прекрасной жизни. До Москвы она добиралась несколько часов на поезде и вокруг была разруха.
В Белоруссии Шура с ранних лет работала ткачихой. По Белоруссии утюгом прошла война, у Шуры там никого и ничего не осталось, и бывшие ткачихи не ходили в новых ярких и красивых платьях как раньше. Мы с Шурой провели вместе целый день, она даже принялась мыть крыльцо, но потом отбыла в очередное общежитие.
Свободное копирование
