В пятый класс я пошёл на повышение – в буквальном смысле этого слова. Нас переместили из родного сарая, который отдали ОРСу под склад, на второй этаж общежития речников Печорского Управления Речного Параходства. Там уже были сформированы классы, и я попал в пятый «В» класс, где сидел год за одной партой с очень красивой и миленькой девочкой по имени Нелли Вдовенко.
Откуда взялось столько детей – аж на три пятых класса? Не знаю. Но это факт. О ребятах могу сказать, что помню всех, а у некоторых даже голоса помню. Манеру говорить, жестикуляции. Например, Хинерин Толик, отпрашиваясь у учительницы Пыстиной Дарьи Васильевны, говорил: «Разрешите на уборную сходить?» Он был белобрысый и, как мне казалось, очень счастливый человек. Сейчас объясню почему.
Переселившись из старенького домика на улице Затонской, в новый дом в Заречье, он, как-то позвал меня в гости. Представьте, большой дом, состоящий из одной комнаты с громадной «русской печкой» посредине. Справа у глухой стены - скамейки, стол, ящички, шкафчики, в которых коробочками хранилась дробь, гильзы к патронам, капсюли. Слева, тоже у глухой стены - кровати с постелями и пологами. Прямо у стены с окнами длинные клетки с курами и точно такие же с…козлятами. Представляете? Козлята… Меня еле оторвала от них, пришедшая старшая сестра Толика, Аля. Вот это жизнь! Можно целый день бегать вокруг печки, играя в догонялки или прятки, кормить козлят и куриц, при этом, не выходя из дому.
Я ещё долго после этого уговаривал родителей взять хотя бы одного козлёнка к нам. Толик согласился помочь мне с этим вопросом. Но родители были настроены категорически против козлят. Отец сказал маме, что ему и своих двух хватает по горло.
Свободное копирование
