авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Lina » Образцовый детский дом - 7

Образцовый детский дом - 7

01.10.1994
Уфа, Башкирия, Россия
В этом здании на 3 этаже было министерство образования Башкирии

 

Наступил сентябрь, новый учебный год. Ничто не предвещало беды, как говорится...

Я стала снова ходить с ребятами на экскурсии, прогулки и водить их в небольшие походы, они часто ходили ко мне в гости, где, конечно же, мы пили чай с сахаром ))

Не могла избавиться от вины перед своими детьми из первого, башкирского, детского дома, когда бывала в девятом детском доме. Было такое чувство, что дети девятого живут у себя дома, а дети первого, "образцового", - у холодных и бездушных "хозяев", которым все равно, как им живется... Не было в "образцовом" тепла, совсем не было... И если бы только этого...

 

Однажды, придя по какому-то случаю в школу к детям, я увидела у Ильгиза на лице огромный синяк, мальчик буквально лежал на парте, не поднимая головы.

Спрашиваю: "Что с тобой, Ильгиз?"

- Голова болит, тошнит...

- Что случилось?

- Старшие мальчики ночью били...

Я немедленно отвела Ильгиза к врачу. Его положили в изолятор.

И поняла, что надо немедленно уже что-то делать. Надо помочь моим детям, защитить их. Сколько можно тянуть?

В лице воспитателей своих детей я помощников не нашла. Они не понимали, что можно сделать, да и не хотели, как мне кажется. То, что было в детском доме по ночам, их не касалось, там работали ночные воспитатели. Плохо кормили? Плохо одевали? Что они могут сделать? Да и не так уж плохо ведь. Добиться снятия директора? Это всем, кому я рассказывала о ситуации, казалось невозможным, мне знающие люди говорили, что у него "мохнатая лапа" в министерстве образования, сколько кто не пытался - не получается. Детский дом же образцовый, башкирский.

 

В это время маленький, худенький Ильдар Ахмадеев из моего класса стал из-за издевательств постоянно  сбегать из детдома. Его в подъезде, где он пытался спать, как-то встретила одна пожилая женщина, пригласила к себе, и он постоянно к ней бегал. Она приводила его в детский дом, но он сбегал снова и снова.

Решила искать помощи СМИ.

Но я была (и есть) жуткая трусиха. А куда деваться? Кто, если не я, раз так выходит...

И, чтобы мне помогал Бог, чтобы не отступать,  решила взять благословение у Владыки Никона. И у Верховного муфтия Талгата Таджутдина.

Недолго думая, пошла в Епархию, дождалась приема Владыки, рассказала о ситуации, сказала, что хочу помочь детям и мне нужна поддержка СМИ, нужно найти хорошего журналиста.

Владыка благословил меня "на бой" за детей.

Потом пошла в Соборную мечеть. Спросила там, где найти Верховного муфтия, мне показали, где он может быть. Я зашла в какое-то помещение и увидела Таджутдина, который ходил по красивому залу с огромными зеркалами, а в руке у него был неописуемой красоты меч, украшенный драгоценными каменьями, который он с любовью рассматривал, сам он в роскошных одеждах напоминал сказочного падишаха из восточной сказки.

Таджутдин тоже очень внимательно меня выслушал, пожалел детей, и тоже благословил меня сделать все возможное для их защиты.

Я понимала, что вступаю на очень опасную дорогу. понимала, что, скорее всего, ничего не добьюсь, кроме проблем на свою голову, что бороться со сложившейся в этом детдоме системой бесполезно. Но я знала, что если не попытаюсь сделать все возможное, не смогу жить спокойно.

 

Было ОЧЕНЬ страшно. Знакомые, которые знали о моей ситуации отговаривали меня, говорили, что "эти люди очень мстительны, ты ничего не добьешься, а они могут с тобой сделать все, что угодно", но, когда я вспоминала Ильгиза, Ильдара, Розу и других детей, которых там били, обижали, унижали, которых плохо кормили, никуда не водили, безразлично относились, то понимала, что пути назад для меня нет. "Ну, убьют, так убьют", - так буквально думала я.

 

Пошла я в редакцию "Ленинца" и встретилась там со Светланой Валеевой, молодой журналисткой.

Она мне очень понравилась, мне повезло сразу встретить неравнодушного журналиста.

Света решила написать статью и снять сюжет для ТВ. Для этого ей надо было поговорить с детьми, воспитателями, директором и записать все на видеопленку (в то время были видеокассеты). Это оказалось трудной задачей, потому что воспитатели, которые все подтверждали при дичной беседе, напрочь отказались говорить на камеру - им не хотелось на следующий день после передачи быть уволенными. Никакие мои и Светины уговоры не помогли. Светлана записала только мои "показания", а также детей, которые могли что-то рассказать. Потом ей удалось встретиться с пенсионеркой, к которой привык бегать Ильдар, эта женщина и сам Ильдар рассказали такое и так много ужасного, что Света решила готовить полноценный фильм и большую передачу о нашем образцовом детском доме,о том, как на самом деле живут там дети. Она подготовила предварительный небольшой десятиминутный сюжет, куда вошли мой рассказ, немного из рассказа женщины про Ильдара (не помню, брала ли она интервью с директором, кажется, брала).

И статья в "Ленинце" вышла (если не ошибаюсь)

 

Сюжет прошел и, видимо, произвел на директора и Ко эффект разорвавшейся бомбы.

  Дня через два-три  мне позвонила Светлана Валеева и рассказала, что директор детского дома дважды приезжал в их студию на телевидение к руководителю, после чего весь видеоматериал, отснятый Светой, неожиданно "стерся", пропал. Второй раз отснять все было нереально, да и понятно стало, что передача такая вряд ли выйдет.

Да и мне стало не до передачи.

Потому что звонили Роза и мои малыши и сообщали обо всем, что делается в детском доме.

Дети звонили и с недоумением говорили, что к ним приходили завуч, директор, другие воспитатели и говорили, что меня и Сергея надо посадить в тюрьму. "Что? За что?"- спрашивала я, но дети не понимали за что. В душе у них было полное смятение.

Потом они перестали мне звонить, звонила только Роза... Я приходила к моим детям, но они уже не ждали меня, не радовались, а прятали глаза...

 

Через несколько дней мой директор, Валерий Викторович Кайзер, сообщил, что его и меня вызывают в министерство образования, куда приглашают и директора детского дома №1, чтобы я разъяснила ситуацию.

Я поняла, что мне конец. Но и шанс попытаться рассказать обо всем, что сама видела и знаю. Расскажу - а там будь что будет!

 

Я взяла тетрадку и расписала по пунктам все нарушения, которые видела лично. Получилось более 10 пунктов.

Утром надела белую блузку с черной юбкой, помолилась, а еще взяла с собой молитвослов, чтобы читать молитвы "Во время бедствия и нападения врагов" 📷

И поехала в министерство образования, которое тогда находилось в четырехэтажном здании на Советской площади и занимало один из этажей (а сейчас переехало в собственное трехэтажное здание!)

Нас с Валерием Викторовичем пригласили в кабинет. Там были замминистра образования, директор детского дома, еще какие-то люди. Меня трясло от страха внутри, но виду я не показывала.

Замминистра попросил меня рассказать, в чем проблема. Я открыла свою тетрадку и по пунктам все изложила. Только то, чему лично я была свидетелем. Включая апельсиновые корки в городских урнах и сотрясение мозга у Ильгиза.

Затем замминистра дал слово директору детского дома. Он начал очень нелепо и не по существу что-то говорить, обвинять меня непонятно в чем, просто на пустом месте.

Замминистра попросил его ответить на мои факты по существу, но у того ничего не получилось.

Потом Кайзер сказал, что я хороший человек и педагог, люблю детей и т.п.

Потом мы все ушли.

Ну что ж? Я сделала все, что могла. И понимала, что директора все равно не уволят.

 

А работать-то надо! Надо идти в детский дом, к детям, которые стали напряженные и непонятные, которым ежедневно льют в уши какие-то ужасы про меня...

Я, как обычно, приводила их после занятий или экскурсий в гости, а они ходили по квартире, как чужие, с пустыми глазами, как зомби...  Они совершенно не слышали меня!... Потом мне звонила Роза и сообщала, что у меня украли деньги, фотоаппарат, другие вещи... мои бедные дети хвастались и показывали другим, что у меня украли...

И они перестали меня слушаться...

Я была в полном смятении... сказать, что я это все очень остро переживала - не сказать ничего...

Я поняла, что больше в этом детском доме работать не могу. Видела, что моих детей просто поломали, им что-то такое наговорили про меня, после чего они не могут ко мне относиться так же, как раньше. Они маленькие, не могут многого понять, да и как им не верить в этом возрасте своим воспитателям, директору, другим взрослым людям? Представляю, что у них в душе творилось, бедных.... Даже если про вашу родную мать, которую вы знаете и любите, которая любит вас, начнут окружающие хором говорить гадости, что у вас будет в душе? А я им не мать...

Поломали моих бедных детей... сломали веру в добро, веру в хорошее...

 

Я почти перестала ходить в первый детдом, набрала себе еще группу в девятом. И как-то мы поехали в автобусе на экскурсию, а с нами поехала директор, Фатима Шамильевна. Не могу не сказать о ней хотя бы несколько слов! Потому что это - потрясающий души человек, который всю себя буквально отдает детям! Таких людей вообще единицы. Поэтому, конечно, в ее детском доме, хотя он не считался образцовым, детям было спокойно и хорошо, там не было и не могло быть дедовщины и прочего ада.

Так вот, едем мы в автобусе с Фатимой Шамильевной, и вдруг она мне говорит: "Галина Николаевна, а ты ведь Рифа Зариповича съела!" (Риф Зарипович - это директор башкирского детдома!)

Я говорю: "В каком смысле съела?"

Она: "В прямом! Его уволили"

Я чуть не упала в этом автобусе!

Этого не может же быть! А как же "мохнатая лапа" в министерстве и прочее?

Но ее слова были правдой. Директора уволили.

 

 

Опубликовано 10.11.2019 в 22:07
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: