Вернувшись в пансионат, я сразу же направился к себе в комнату. Однако вскоре, не успев еще раздеться, был крайне удивлен: ко мне постучала, несмотря на позднее время, горничная и, после того как я разрешил ей войти, принесла горячий кофе и две чашки... Мы долго сидели, тихо разговаривая. Объяснение столь неожиданного и позднего посещения могло показаться непонятным. В действительности молодая девушка, относясь дружески ко мне, пришла пожаловаться и поплакать в связи с некоторым раздором, происшедшим этим вечером между ней и ее женихом, бельгийским жандармом. Она его, безусловно, очень любила и, по собственному признанию, сама была виновата в раздоре. Все произошло в результате вспыхнувшего у нее чувства ревности. Ее жених накануне не пришел и даже не позвонил, хотя они условились с разрешения Жермен в тот вечер пойти в кино. Все его объяснения служебной занятостью на нее не подействовали. Само же ее посещение моей комнаты, встречу со мной в столь поздний час она объяснила тем, что ей было не с кем больше, кроме меня, поговорить. По ее мнению, я хороший человек и очень хорошо отношусь к ней и к ее жениху.
О своем участии в охоте и состоявшихся между ее участниками разговорах я и на этот раз подробно доложил Отто, который, кстати, отметил, что о высказываниях де Стартера стоит доложить подробно «Центру». Меня удивило то, что Отто совершенно неожиданно вдруг отметил, что мне, как разведчику, очень везет в том отношении, что я все больше становлюсь вхожим в очень полезное общество.
Случайно ли было то, что на следующий день на очередном уроке английского языка в «Селект скул» ее владелец тоже завел разговор о напряженном положении в мире? Скорее всего, нет. Этому вопросу уделяли все большее внимание многие бельгийцы. Наблюдалась особая тревога в Антверпене среди еврейского населения, то есть среди эмигрантов из Чехословакии, Германии, Венгрии и других стран.
После окончания урока и собеседования на затронутую тему, естественно проводившегося на английском языке, мне еще малопонятном, владелец школы и его жена пригласили меня поужинать. Я смутился и не знал, как следует поступить. Мое раздумье прервал звонок в уже закрытую дверь. Оказывается, владелец школы и его жена ждали еще одного гостя. Им оказался бельгиец, владелец крупной фирмы, занимающейся приемом от населения заказов на уголь и их выполнением. Дело в том, что во всех домах старой постройки и в большинстве вилл, принадлежащих богатым семьям, было предусмотрено индивидуальное отопление на угле. Если в виллах это было централизованное отопление от общей, размещенной, как правило, в специально оборудованном помещении котельной, а уголь подавался через устройство, соединенное с люком в угольном складе, куда завозится и сваливается квартальный, полугодовой или даже годовой запас угля, то во многих домах дело обстояло иначе. В каждой комнате, как правило, стояла печь особого устройства, часто очень красивой формы. В эту печь засыпался уголь из рядом стоящих очень красивых, иногда выполненных из меди с тиснением, резервуаров. Этим объясняется то, что многие бельгийцы заказывали уголь разных сортов, который доставлялся на дом непосредственно на машинах фирмы.
Свободное копирование
