Письма - 146

146. Оптинскому старцу Макарию

После 15 апреля 1856 года

Христос Воскресе!

Многоуважаемый, милостивый и искренно любимый батюшка!

По милости Божией и за Ваши святые молитвы я приехал в Петербург[1] в четверг на Страстной в добром здоровье и довольно благополучно, хотя дорога до Москвы была очень трудна, а от Москвы до Петербурга я должен был питаться только чаем и кофеем, потому что в среду на Страстной нельзя было найти на станциях постного кушанья, кроме рыбы. Большая часть пассажиров ели мясо.

Из Москвы я писал Наталье Петровне некоторые слухи, прося ее передать их Вам. Но здесь узнал, что из них большая часть несправедливы. Исключая того, что есть в газетах, ничему не надобно верить[2].

Васю я нашел нравственно в хорошем положении и в этом отношении был им доволен, кроме того, что он истратил несколько лишних денег против нашего назначения. Правда, что трудно и не истратить, потому что здесь все дорого и за все надобно платить. Но, бывши в кругу людей очень богатых, он привык смотреть на рубли как на копейки. Боюсь, чтобы это не повело его к большим затруднениям в жизни.

Присланные Вами образочки, платочек, просфору и конфетку он принял с благоговением и сердечною благодарностью.

Учение его шло в последнее время лучше прежнего. Однако же прошедшего воротить нельзя, и он выйдет, вероятно, 12-м классом и одним из последних. С этим классом тоже, кажется, можно получить офицерский чин в армии, а в гвардии служить шесть месяцев юнкером. Во время войны ему хотелось в действующую армию. А теперь хочет в гвардию. Но не знаю, в состоянии ли мы будем содержать его в гвардии — разумеется в пехоте, о кавалерии и мечтать нельзя. В армейской кавалерии, говорят, тоже не дешевле гвардейской пехоты, и, сверх того, общество пьяное и развратное. В армейской пехоте общество тоже тяжелое, и, сверх того, служба невидная и безвыгодная. Если бы часть гвардии стояла в Москве, то тогда можно было бы там содержать Васю. Но это, кажется, неверно. Потому я до сих пор не решился на выбор полка. Помолитесь, милостивый батюшка, чтобы его экзамены и выбор службы были благополучны.

О Наталье Петровне, и о детях, и о доме, и об управлении в Долбине я тоже очень беспокоюсь и Вашими святыми молитвами прошу милосердно Господа сохранить ее и их от всякого вреда и расстройства.

Слухи об освобождении крестьян здесь не подтверждаются. Если что и будет, то, вероятно, не скоро и с рассмотрением.

С беспредельным уважением и преданностию Ваш покорный слуга и духовный сын И. Киреевский .

Я много раз в день молюсь Вашими святыми молитвами, поддержите их, милостивый батюшка! Директор лицея[3] говорил мне, что хотя Вася в последнее время стал гораздо благоразумнее, но что все еще характер его очень раздражителен и запальчив. Как бы помочь этому, милостивый батюшка?

На время экзаменов директор уезжает за границу по причине болезни, и его место займет инспектор[4], который, как я сейчас узнал от Васиных товарищей, очень дурно расположен к Васе и, по всей вероятности, будет вредить ему при экзамене. Помолитесь за Васю, милостивый батюшка!