Третий вопрос, с которым столкнулось посольство, был вопрос об использовании собранных денег. По этому поводу велась большая переписка с Москвой (Красным Крестом, Военно-медицинским управлением и др.); оттуда приходили длинные списки нужных для фронта и тыла предметов. На первом месте стояли, конечно, нужды Красной Армии. По полученным спискам заказы размещались среди различных английских фирм, ибо производство лекарств, медицинских инструментов и аппаратов здесь находилось (да и сейчас находится) в частных руках. При этом нередко происходили серьезные осложнения. Нашему фонду приходилось сталкиваться с конкуренцией ряда других фондов помощи России (о которых речь будет ниже), а также с заказами британских медицинских учреждений. Вот тут-то А.А.Майской особенно пригодилось ее высокое положение амбассадриссы о широким кругом связей и знакомств. В случае каких-либо затруднений она апеллировала к миссис Черчилль, которая всегда охотно ей помогала, или к членам правительства, или к лидерам тред-юнионов и в конце концов добивалась успеха.
Приведу один характерный случай. Министр продовольствия лорд Вултон однажды приехал в посольство, чтобы передать А.А.Майской 1500 фунтов, собранных работниками его ведомства. Как раз в тот момент из Москвы пришло требование на 200 т. глюкозы. Половину этого количества нам обеспечили британские власти, но 100 т. все-таки не хватало. Жена знала, что глюкоза имеется также в министерстве продовольствия. Принимая от лорда Вултона чек, она пожаловалась ему, что никак не может достать нужные 100 т. глюкозы. Лорд Вултон весьма любезно обещал урегулировать этот вопрос. Действительно, спустя несколько дней недостающее количество глюкозы было получено. Однако лорд Вултон, как мы затем узнали, из-за своего шага имел большие неприятности. Оказалось, что имевшиеся в министерстве продовольствия 100 т. глюкозы были в тот момент последним запасом глюкозы в Англии (обычно глюкоза получалась из США), но лорд Вултон считал неудобным нарушить слово джентльмена, данное жене союзного посла, и потому, несмотря ни на что, выполнил свое обещание.
Здесь я вынужден сделать одно небольшое отступление. В вышедшей в 1964 г. в Лондоне книге «Моя дорогая Клементина», принадлежащей перу Джека Фишмена, со слов леди Лимерик, являвшейся во время войны заместителем председателя Британского Красного Креста, рассказывается следующее:
«Она (миссис Черчилль. — И.M.) находилась также в постоянном контакте с мадам Майской, женой русского посла, и это создавало для нее несколько деликатную ситуацию, потому что мадам Майская часто приходила с длинным листом заявок, не всегда согласованных с официальными заявками, получаемыми из России. Откуда она брала свои сведения, никто не знал, но неоднократно она нам говорила, что ей нужно то-то, то-то и то-то, хотя в заявках, приходивших из Москвы, ничего подобного не было. В результате Клементине приходилось проявлять большую дипломатичность в сношениях с мадам Майской» (стр. 248).
Леди Лимерик по непонятным причинам просто наводит тень на плетень. На самом деле ничего странного в поведении А.А.Майской не было, и последняя не раз объясняла миссис Черчилль, откуда она брала свои заявки.
Свободное копирование
