23.10.41
Пошла в управу и расспросила нашего бургомистра о вчерашнем визитере. Оказывается, с такими знаками ходят «СС». Говорят, что это почище наших ГПУ. Стоят они в Александровском дворце, и на воротах висит не очень крупная нашлись по-немецки и по-русски, что проходить мимо этих ворот нельзя никому из гражданского населения даже и в сопровождении немецких солдат. Т.е. население лишено возможности прочесть эти надписи. Если же кто проходит, в него стреляют без предупреждения. И вот один из этих-то ангелочков и был у меня. Бургомистр перепугался до смерти и приказал нам немедленно перебираться в другой дом. А какая разница? Но мне не страшно. Если бы они были «почище ГПУ», то я не писала бы этих строк, а М.Ф. идиллически не раскладывала бы пасьянса. Всё же переселиться придется. Черт с ними, а то еще и в самом деле втяпаемся. Хотя от такой слепой силы, как ГПУ или эти вот холеные скоты, спастись нельзя. Вчера кто-то «стрелял», а сегодня кто-то что-нибудь «взорвет». Пишу все это при ярком свете. Освещаемся по способу эскимосов. Нашли в сарае бутылку какого-то масла. Есть нельзя — воняет. Но горит превосходно. Налили в миску, по краям налепили тряпочных фитильков. Только очень часто приходится поправлять фитильки — быстро сгорают. Коля говорит, что завтра постарается достать мох для светилен, тот якобы не так быстро сгорает, и, главное, не так коптит. Копоть несусветная. Через два часа после того как зажгли нашу эскимосскую лампу, — вся мебель и мы все покрылись налетом жирной и вонючей копоти. М.Ф. ворчит — карты пачкаются, пасьянс скоро нельзя будет разложить. Я же в восторге — писать и читать можно свободно. Теперь появилась из тайников масса книг, о которых при советчиках мы и мечтать не смели. Например, сейчас читаю «Бесы» Достоевского. Теперь этот роман производит еще более потрясающее впечатление, чем раньше. Все пророчества сбылись на наших глазах.