Наступило полное благоденствие и согласие. В посёлок Гамму одну не пускали, а если и брали иногда с собой, то под строжайшем присмотром. По этой причине за всё время пребывания во Фролищах Гамма ни разу не щенилась. За женой она ходила постоянно, как привязанная. Если я по каким-то делам отправлялся в посёлок, то я точно знал, где в настоящее время обретается моя жена. Гамма как часовой сидела у дверей дома, где в это время находилась жена. На предложение пойти со мной она вежливо, но настойчиво отказывалась. 1971 год был засушливым и очень жарким, в любое свободное время все ходили на реку. От нашего жилища река была в 5 минутах ходьбы. В этом месте академия ежегодно на летний период наводила понтонный мост. С нашей стороны рядом с мостом был крутой участок берега, с которого я постоянно при купании прыгал в воду. Гамма тут же следовала за мной, прыгая почти с 3-х метровой высоты, погружаясь с головой в воду, выныривала, хватала меня за руку и тащила к берегу. Я почти уверен, что и этому её где-то научили. Все присутствующие были в восторге и удивлении от того, что собака может так здорово нырять. Когда по выходным мы семьями приходили на реку, Ада не могла упустить момента, покомандовать Гаммой. Она сажала её у своего белья и приказывала его охранять, хотя охранять было не от кого. В один из таких выходов на реку, когда вдоволь накупавшись, все как-то сразу засобирались по домам, время как раз подходило к обеду. Ада заставила Гамму взять в рот свои босоножки и нести их домой, а сама пошла босиком. Гамма, сморщив нос, нехотя выполнила команду хозяйки и, обогнав нас, потрусила к дому. Отбежав от общей массы народа метров на двадцать, она аккуратно положила босоножки на землю, присела над ними и …написала на них! Вся толпа, наблюдавшая эту сцену, буквально взорвалась от хохота. Что творилось в это время в душе у Ады, можно было только догадываться. Но, надо отдать ей должное, у неё хватило выдержки, и она только обозвав Гамму «заразой», погрозила ей вслед кулаком. А Толик, подойдя к своей посрамлённой супруге, сказал: «…ну что, докомандовалась?!». Мы с женой старались превратить всё это в шутку. Я даже пытался обосновать это тем, что собаки таким способом помечают свои любимые вещи. Не знаю, подействовало ли моё увещевание или нет, но для Гаммы всё сошло благополучно. Я чувствовал, что сильная привязанность Гаммы ко мне и к моей жене вызывает некоторое, не проявляемое открыто, неудовольствие в семье Озеровых.
Когда Озеровым дали жильё в посёлке, в старой монастырской постройке 17 века, я довольно часто навещал их. Эта старинная постройка имела весьма замысловатую планировку внутри. Чтобы попасть к ним в квартиру, надо было подняться по лестнице на второй этаж, пройти коридором длиною метров 15, а затем через прихожую попасть уже в комнаты. Гамма чувствовала, когда я ещё только подходил к дому, и если она в это время была во внутренних комнатах, то с шумом отворяла все двери, а их на её пути было три, и неслась мне навстречу до самой уличной двери. Такое поведение собаки не могло приводить в восторг её хозяев.
А после одного случая нам с женой было сделано откровенное предложение, забрать Гамму себе насовсем. А случилось это во время нашего отъезда в отпуск, в Москву. Нас провожала вся семья Озеровых. Когда мы уже попрощались и сели в вагон «голубого» экспресса», Гамма незаметно прошмыгнула в вагон, и спряталась под нашу скамейку. Слава Богу, что я её вовремя заметил. Слова на неё не действовали. Хорошо, что на ней был ошейник. Толик, буквально, выволок её из под лавки, и на руках вынес из вагона. Вот тут-то терпению Ады пришел конец, но решение проблемы оставили до нашего возвращения из Москвы. А в отпуск мы поехали со своим котом Васькой. Во время отпуска он так обжился в московской квартире, как будто жил в ней с самого рождения. Вопрос об «удочерении» Гаммы для нас отпал сам собой, мы не могли бросить Ваську.
Свободное копирование
