Первая наша зима была очень снежная и холодная. Нам к бараку привезли кадровые чурки на дрова, Самые тоненькие 80 см. в диаметре и до 1 метра 20 сантиметров. Полуметровые с красивой розовой древесиной, даже жалко было жечь в печке. Печи топили с вечера до тех пор, пока дрова, сложенные между печкой и стенкой не начинали дымиться. Иначе было нельзя, полы, как решето, штукатурка местами отсутствовала, двери плотно не прикрывались, прихожая не отапливалась. Я спал в углу большой комнаты, головой к окну, а на стену прибил московское одеяло вместо ковра. Окна были большие, пришлось нижние стёкла тоже занавесить одеялом. Температурный градиент в натопленной с вечера квартире был такой: на уровне головы, стоя – 40 гр. С, на уровне постели – 25 гр. С, на полу – 5 гр.С. В 7 часов утра: 22-25 гр.С, 12-13 гр. С, -1-0 соответственно. Самым хитрым у нас оказался Стёпа Лаптий, он достал себе 2-х ярусную койку. С вечера ложился на нижней кровати, а ночью перебирался на второй этаж. В большой комнате нас жило четверо: Лаптий, Корниенко, Богданович и я. Маленькую комнату занимали Маккелов и Мурашов. Третья комната под кухню, пустовала.
В штабных кабинетах было мало-мальски тепло только у командира, замполита, начальника штаба и в дежурке. Натопить всё остальное силами суточного наряда, было невозможно. Командир разрешил нам работать дома, благо, что до работы всего 100 метров, Командир наш, Борков Николай Дмитриевич, был весьма порядочный человек, и отличный офицер и командир.
Свободное копирование
