А уж после всего этого, мы пошли занимать свои места за банкетными столами. Что из себя представлял банкетный зал и где мы с Аидой устроились, я уже изложил. Мы все были первый раз на мероприятии такого высокого уровня. Нам всё это было в диковинку, и сама обстановка, и непривычная сервировка стола, с огромным количеством тарелок, разных размеров ножей и вилок, фужеров и рюмок. От всего этого, буквально рябило в глазах. Все виды напитков и холодные закуски были уж на столах. Мы все обратили внимание на новую водку, которой ещё не было в продаже, «Российскую». Этикетка её была выполнены в виде куска бересты с надписью русской вязью «Российская водка».
Наконец в президиуме поднялась человеческая фигура и голосом А.Н. Косыгина обращается ко всей аудитории:
- Уважаемые товарищи, друзья, позвольте мне от имени ЦК КПСС и Советского Правительства открыть это наше торжественное собрание и предоставить слово для приветствия и поздравления Леониду Ильичу Брежневу!
В зале раздаются бурные аплодисменты и крики «Ура!»
Вадиму, с женой, Шуркой, поскольку он был подполковник и солидно выглядел (кстати, это тот самый Вадим, который, вместе с Аликом Красильниковым и мной, «тонул» в лефортовском пруду и благим матом кричал, чтобы мы ему бросили спасательный круг, при глубине воды по пояс.)
На трибуну поднялся молодой Брежнев, и, предупреждённый Косыгиным, произнёс короткую патриотическую речь, не более 10 минут. Сошёл с трибуны, сел за стол Президиума, а Косыгин, поднявшись, заявил:
- Я думаю, что у Вас у всех уже налито, и пора произносить тосты. Не смотря на то, что здесь рядом сидит Анастас Иванович, роль тамады на этом обеде, с вашего разрешения, я беру на себя! Так начался наш первый и последний правительственный приём.
Начали, конечно, с новой водки, «Российской». Перед каждым прибором стояла салатница с настоящим «Оливье», с крабами, нашей с Аидой, любимой закуской. Всё свободное пространство стола было заставлено тарелками с копчёными колбасами, сырами, бутербродами с красной и чёрной икрой, с осетриной горячего копчения, шпротами и другой всяко всячиной. Н.А. Косыгин, как гостеприимный хозяин, постоянно участвовал в процессе, провозглашал тосты сам и предоставлял слово для тостов всем членам Президиума, находящимся за столом на сцене. Обстановка в зале была самая непринуждённая. Через полчаса официанты начали разносить горячие блюда, и смена блюд продолжалась до самого конца, через каждые 25-30 минут. По этой причине, видимо, за столами перепивших не было, хотя водки разных видов было достаточно. После первого часа застолья в зале стало заметно шумно, некоторые участники застолья, выстроились в очередь к космонавтам ха автографами. Те не выдержав такого напора, минут через 40, встали и ушли. На это торжество помимо слушателей, было приглашено академическое начальство и начальники кафедр. Рядом с Аидой сидел мой начальник кафедры, генерал Адамович. Вдруг, откуда ни возьмись, как чёрт из табакерки, появился начальник 9 кафедры, генерал Сидоров, растолкал нас с женой и уселся между нами на две половинки наших стульев. Представился Аиде, и, показывая на меня, «открытым текстом» заявляет:
- Вы меня извините, но Ваш муж и ещё один, такой же умник, му-да-ки! Я их звал к себе на кафедру, ещё два года тому назад, целый час распинался перед ними, рисовал им их перспективу, а они, воспользовавшись моим годичным отсутствием, разбежались по техническим кафедрам. Ваш, смотался к Вашему соседу, кивнул головой на Адамовича, а другой подался к программистам. И оба пролетели с адъюнктурой, так им и надо. Так же внезапно вскочил и умчался. Адамович, обращаясь к Аиде, сказал:
- Не обижайтесь на него, он человек неплохой, но, наверное, перебрав лишку, не вытерпел и пришёл высказать старую обиду, а терять таких слушателей, как Ваш муж, всегда обидно. У нас в академии, между собой, его зовут «Чапай», такой уж у него характер. Не обессудьте!
Потом, много лет спустя, мыкаясь по дальневосточной и нижегородской тайге, я часто думал, «наверное, Сидоров был прав». Но кости были уже давно брошены, и мне вместо шестёрок, выпали две двойки! А поскольку я, никогда в жизни, ни о чём не жалел, то это мимолётное чувство сожаления, быстро проходило. И на самом деле, мы не можем знать, как будут развиваться события, начнись они вполне благоприятно. И примеров тому множество. Может быть, этот ход событий, избавил меня от чего-нибудь, более неприятного. А потом, на мой взгляд, жизненная стезя человека не белая ленточка, а скорее напоминает условное обозначение железной дороги на топокартах.
Всему когда-нибудь наступает конец, наступил конец и нашего торжества. Президиум встал из-за стола и по проходу между столами бельэтажа, двинулся на выход. Мы были вынуждены встать, повернуться лицом к проходу и приветствовать, проходящее, в одном шаге от нас, Правительство и некоторых членов Политбюро. Л.И.Брежнев, как-то незаметно, ушёл раньше всех. Проход был узкий, и шли они плотной толпой. С самого края оказался А.И.Микоян. Аида много слыша, ещё с детских лет от отца о Микояне, невольно вскрикнула:
- Анастас Иванович!! И захлопала в ладоши
Он повернул голову в её сторону, улыбнулся, передал ей букет красных гвоздик, доставшихся ему, видимо, несколько раньше, и сказал:
- Поздравляю Вас и Вашего мужа, будьте счастливы!
Аида было в диком восторге, все окружающие поздравляли её с таким вниманием. А она взахлёб рассказывала, что её отец долгое время работал под началом Микояна и т.д. и.т.п. Я не без труда увел её с этого «священного» места.
Мы не торопясь спустились в вестибюль, а там вообще стояло полное столпотворение. Сначала я не понял, что происходит. А когда подошли поближе, то увидели такую картину. Офицеры окружили К.Е. Ворошилова и М.В. Будённого, и на строевой манер, во все глотки пели революционные песни типа «Тачанка» и др. На Ворошилова было страшно смотреть. Он был весь красный и с него ручьями лил пот. Но его выручили два каких-то «амбала» подошедшие к нему вплотную, взяли его под руки и, буквально, приподняв слегка над полом, понесли в машину. А он всё ещё махал руками и пытался петь! А мы вышли из Кремля, через Троицкую башню с Кутафьей, на манежную площадь. Мы были молоды, веселы и счастливы! На Каляевскую пошли пешком, чтобы там поделиться своими впечатлениями.
Свободное копирование
