Так, с разговорами мы подошли к месту прикола лодки. Дядя Гриша отмотал цепь со столбика, бросил в лодку, посмотрел на меня:
- Сам что ли пойдёшь, не забыл, как шестом-то управляться?
- Сам, а ты здесь помоги нам, вещички перетаскать к избе-то, да тяжёлого не бери, а так, по мелочи что-нибудь
-Да ты не беспокойся, всё сделаем , как надо, давай отчаливай!
Я привычно прыгнул в лодку, взял шест в руки и сразу всё вспомнил, как-будто это было вчера. Плоскодонка, послушная шесту, пошла ровно, рассекая воду Угры, к противоположному берегу. Увидев на реке лодку со мною на борту, на противоположном берегу началось заинтересованное оживление. Водитель машины, стоял рядом с нашим скарбом, видимо, решив помочь нам с переправой. Я от имени всех «дачников» поблагодарил его за благополучную доставку нас к месту назначения и предложил отправиться в обратный путь, чтобы засветло вернуться в Тёмкино, а с переправой мы справимся сами. Кроме этого, я попросил его ещё раз поблагодарить Валентину за помощь, а тёте Поле с дядей Иваном за тёплый приём и хлеб соль. Распрощавшись с водителем, наш небольшой отряд начал переправляться на другой берег Угры, к вожделенной избе, месту нашего пребывания в течение целого месяца. А там нас с нетерпением поджидал дядя Гриша, в обоснованном предчувствии соблюдения русских традиций, отмечать такие события соответствующим образом.
Несмотря на все охи и ахи Насти, картин, нарисованных её неуёмной фантазией по поводу случаев с переворачиванием лодок на её памяти, переправились мы благополучно, в несколько приёмов. Женщин мы отправили осматривать наше жилище, а мы с Гришей начали перетаскивать вещи к избе. От берега реки до избы было не более 50-ти метров. Пока мы таскали вещи, женская команда успела слегка прибраться в избе, так, на первый случай. В избе была, совершенно исправная, русская печь, стол, две скамейки, несколько табуреток, 7-и линейная керосиновая лампа и даже что-то из деревенской посуды. Короче говоря, не прилагая больших усилий, мы уже могли сразу перекусить и нормально переночевать. Подробный и более тщательный осмотр нашего хозяйства и его ремонт, при необходимости, откладывался не следующее утро. Предчувствие новосельного застолья Гришу не обмануло. Привезли мы с собой на первый случай и колбаски, и ветчинки, и хлебушка московского, и водочки «Столичной», и селёдки, и даже пива. Когда Гриша всё это увидел на столе, он чуть не лишился дара речи. Придя в себя, спросил:
- А чо, это всё в Москве есть, и купить можно?
- Есть, дядя Гриша, есть, и купить всё это можно, если ты работаешь и зарплату получаешь. Да ты чего там у самой двери уселся, ты к столу присаживайся, будь гостем дорогим, не стесняйся. Ты, я смотрю, тут в одиночестве совсем одичал, живёшь как Робинзон Крузо, только не на острове в океане, а в океане равнодушия к таким, как ты, со стороны власти. Да ладно, ну их в болото, давайте выпьем за наше благополучное прибытие, и пусть нам весь месяц светит солнце! Долго мы сидели за этим первым деревенским столом. Это был день воспоминаний. Из Гриши нужно было сначала вытягивать каждое слово, элементарно отвык человек говорить, но «Столичная» своё дело сделала, и дед разговорился, но хорошего сказать было нечего. Рассказывал, что стало происходить с деревнями поле Никиткиных экспериментов над сельским хозяйством, как начали исчезать целые деревни, а колхозники разбегаться по городам и посёлкам. Антипино и Базулино уцелели, а что толку, остались одни старухи, дома караулить для своих, разъехавшихся детей, чтобы могли приезжать летом в отпуска, да детей оставлять с бабками на лето. А у Мухина теперь и адреса почтового нет. А если кто пару раз за год и напишет, то на адрес базулинского приятеля, который через речку крикнет, что письмо пришло. Потом я его спросил:
- А что, рыбка в Угре не перевелась?
- Да есть маленько, но уже не то, что было. Сетями баловать стали, а то из городу, с Вязьмы-то, приедут и глушить начнут. Крупну-то выберут, а средня да мелочь, плывёт на низ. Я в это время забреду с саком, да наловлю на пару сковород, и то хорошо. Опять же, туристы эти, пропади они пропадом, шастают почитай каждый день, и в одиночку и целыми бригадами. И тоже, то глушанут где, а то и сеть поставят. А речке от этого безобразия одна погибель. Поживёте здесь, сами всё увидите, по реке ходить на лодке будешь, увидишь, переметы от берега до берега стоят.
- Дядь Гриш, а живёшь-то на что, пенсию, хоть какую получаешь?
- Получаю маненько, помирать совсем не дают. На хлебушко, мучку, крупу какую, на карасин, соль и спички хватает. А потом козочки мои молочко дают, курочки яички несут, овечек стригу, шерсть продаю, в Базулине два вальщика остались, бабкам валенки валяют. У меня ведь баранчик и две ярочки, по весне приплод бывает. Если пару принесут, то один на продажу идёт, а другого себе на зиму оставляю. Так что, живу, не тужу.
- Слушай, мы, когда до Гжатска ехали, по деревням вся «минка» вёдрами с грибами заставлена. А здесь как насчёт грибков?
- Ентова добра у нас в этом годе, пропасть, будете в лес ходить, оберетесь. У вас печка-то исправна, так насушите на всю зиму. Места-то свои не забыл?
- Если лес не трогали, то найду все, как в своём доме. При первом взгляде, очертания ближних лесов вроде не изменились. Это обнадёживает. А сенца здесь достать можно? Мы ведь перин с собой не везли, думали, найдём, чем чехлы-то набить. Если уж решили отдыхать в деревне, то по полной программе, со всеми атрибутами деревенской экзотики.
- Сена-то я вам дам, на голых досках спать не будете, а вот пока вёдро стоит, советую залезть на подловку, да посмотреть, где протёк может быть. Камышу-то сейчас в речке полным полно, зарастает потихоньку родимая. Так лучше сразу упредить протёк-то, а то во время дожжа-то, несподручно будет.
- Ты прав, дядь Гриш, завтра у нас весь день пойдёт на обустройство. Крышу проверим, дров заготовим. Кстати, за Полиной избой, сразу сосновый лес начинается, так у сосен стоящих на опушке, сучья до самой земли растут, и все сухие, самые хорошие дрова. А русская печь дровишек много просит. Вот и надо заготовить на неделю сразу. А теперь, пойдём к тебе, матрацы и подушки набивать сеном, а то не заметим, как ночь настанет.
Я, Аида и Настя двинулись вслед за Гришей за сеном. Мои женщины выражали сомнения, как это получится спать на сене, не жёстко ли будет, не заедят ли нас травяные блохи, и шуршать будет всю ночь. Гриша только посмеивался на эти разговоры:
- По первости може оно и не совсем сладко будет, а потом-то пообыкните, за мило дорого спать-то будите. Зато сено-то сильно духмяное, и мята, и полынь и другие травки попадают, одно удовольствие.
Свободное копирование
