После завтрака, все 400 человек высыпали на ж.д. пути, вокзал и привокзальную площадь и начали проводить опрос железнодорожных работников, от начальника станции до дежурного по перрону, где тут для них формируется пассажирский литерный состав. Все опрашиваемые отвечали удивлёнными взглядами и пожатием плеч. Тогда они принялись за нас. Пока мы им объясняли, что начальник станции ждёт распоряжения сверху, подошёл арзамасский эшелон и из него вышли ещё 200 человек с таким же настроем, как и у наших. Начался обмен впечатлениями, проклятия в адрес своих «отцов-командиров». Арзамасские прибыли тоже в подогретом состоянии. По случаю встречи двух эшелонов началась повальная пьянка. Остановить этот хаос никто не мог. На фото муромский вокзал с перроном и главным ж.д. путём, за вокзалом привокзальная площадь. Всё это была занято почти 2-я батальонами пьяных солдат. Гражданские пассажиры были полностью вытеснены из здания вокзала. Откуда-то появились местные гармонисты, начались песни и пляски. Было полное впечатление, что мы перенеслись во времена революции и Гражданской войны. Местная милиция и начальник станции сбежали, найти их не было никакой возможности. Наконец наш старший команды, приказав нам ни во что не вмешиваться, из комнаты дежурного дозвонился до начальника гарнизона, начальника Муромского училища связи и доложил ему обстановку. Тот пообещал прислать вооружённых курсантов. А в это время солдаты штурмовали вокзальный телеграф, отправляя телеграммы в Москву, в Правительство, в Верховный Совет, Министру обороны и в ЦК КПСС.
Я в это время ходил по вокзалу и смотрел, что там творится. Поскольку моя рота меня знала в лицо и знала, что я служил во 2-й гв. Таманской , а теперь служу в 23-й Таманской дивизии, взяла меня под защиту и не разрешала никому задавать мне провокационных вопросов. Когда я проходил мимо вокзального телеграфа, оттуда вышла взволнованная женщина с пачкой телеграмм и, обратившись ко мне, спросила, что с ними делать. Я провёл ёе в комнату дежурного по станции, где находилась вся наша команда, и представил её нашему начальнику. Тот попросил её, телеграммы эти не отправлять адресатам, а сделать вид, что всё отправлено. Пока мы совещались в комнате дежурного по станции, на привокзальную площадь подъехала машина с курсантами Муромского училища связи. Начальник училища выполнил своё обещание. К нам прибежал капитан, сопровождавший машину, и доложил о прибытии и о том, что машина полностью блокирована «дембелями», которые кричат, что если хоть один курсант вылезет из машины, то они их всех перебьют, а автоматы отберут. Ситуация складывалась прямо-таки неприятная. Было принято решение машину с курсантами отправить обратно в училище. Мы с Сашкой Кузнецовым вызвались сообщить «дембелям» эту новость.
Когда мы выходили из вокзала, ко мне подошёл здоровенный сержант-таманец, уже знавший меня, и сказал:
- Слушай, земляк, какого чёрта, вы этих сопляков сюда пригнали, мы их как котят всех передушим, и на автоматы не посмотрим!
- Не горячись земляк, это не мы, а начальник станции, с перепугу, а сам смылся. Сейчас мы дадим команду, и курсанты уедут обратно в училище. Иди, передай своим, и арзамасских успокойте заодно. Обманули ваши командиры нас всех и выхода ни у Вас, ни у нас нет. Ехать нам вместе в теплушках, ничего не поделаешь! Вот такие брат пироги. На фото: Памятник паровозу на вокзале.
- А вы бы отдали нам увольнительные документы для военкомата, мы бы своим ходом уехали бы!
- Вот, вот, вы бы уехали, а нашему старшему, как минимум, увольнение без пенсии, а у него трое детей, ну и прикинь, как это здорово получится?
- Да, хреновина получается, куда ни кинь, кругом клин! Ладно не впервой нам по телятникам мотаться, доедем! А своим передай, сейчас братва пропьётся в дым, побузит, и к рассвету сами по вагонам спать пойдут, не валяться же на вокзале. Вы только не зевайте, как только все залягут дрыхнуть, двери на засовы и вперёд!
Мы с Кузнецовым вернулись в комнату дежурного и доложили обстановку. Я передал свой разговор с сержантом. У нас не было иного выхода, как ждать. Разыскали-таки начальника станции и приказали подать эшелон на 1-й путь. Не позже 4-х часов утра чтобы был прицеплен паровоз и стоял на полных парах. Весь наш маршрутный расчёт ломался, решили каждому командиру роты командовать двумя вагонами, как раз, в каждом помещалось по 50 человек. Перебор или недостачу решили устранять на маршруте. Как ни странно, но всё произошло, как предсказал сержант из таманцев.
Свободное копирование
