Аида уже всё знала и ждала меня у меня дома, на Пролетарской. Они с мамой приготовили праздничный стол для встречи молодого лейтенанта. За этим столом было принято решение, не совсем лёгкое, о нашем месте жительства. Не без вздохов и ахов со стороны матушки, решили, что пока будем жить у нас дома. Мама переселялась на мою подростсково-юношескую кушетку типа оттоманки, а мы с Аидой на её 2-ух спальную кровать, на которой я в далёком детстве видел маленького домового, радовавшегося моему выздоровлению, толи от кори, толи от скарлатины.
Не другой день, теперь мы оба были в отпуске, а я в своём первом, состоялось моё представление на Каляевской. Из Удельной приехали Лида, старшая сестра Аиды, со своим мужем, тоже военным, инженер-майором авиации Степаном Васильевичем Ерофеевым. Не хватало третьего зятя Глафиры Прокофьевны, Бориса Борисовича Файерштейна, капитана пехоты, жившего в то время в Горьком с семьёй. За ним была замужем следующая за Аидой сестра Верочка. Из всех 3-х зятьёв военных, только я окончил нормальное полное военное училище. После первого тоста за счастливую семейную жизнь и успехи по службе, мой тесть Николай Максимович ( в последствии НикМак, так его звали в семье) Ладогин, заговорил о моём будущем поступлении в военную академию. Тёща моя от выпитого хереса или мадеры, не помню, и от таких речей на перспективу моей карьеры, просто млела от счастья. От бывшей предвзятости ко мне не осталось и следа.
Выполнив свой долг перед родителями, мы с Аденькой решили посвятить отпуск полезному занятию. Поездить по подмосковным старинным усадьбам, с целью культурного воспитания «неотёсанного» молодого лейтенанта. И идея эта, в общем-то, принадлежала Аденьке. Она уже раньше кое-где успела побывать, поэтому и меня решила приобщить к этому делу. Я с удовольствием принял её предложение, поскольку сам любил постранствовать ещё с детских лет. Таким образом нам удалось немногим менее чем за месяц побывать в таких старинных усадьбах-музеях как: Абрамцево, Архангельское, Останкино, Марфино, Кучино, Ильинское, Тайнинское, Богородское и что-то ещё, но уже не могу вспомнить. Отпуск прошёл на высоком культурном уровне. А поскольку моя матушка продолжала работать и весь день отсутствовала, то мы находили время и на «медовый» месяц. Всё, Слава Богу, пока шло гладко, что творилось в стране нас мало интересовало. Но всё имеет конец, и отпуск тоже. Надо было приступать к службе, на что и присягал целых два раза.
Свободное копирование
