Внезаводская жизнь моя протекала в основном в общении с Аидой. Встречались мы очень часто, ходили в моё любимое кино, а она больше любила театр, особенно оперу. И мне пришлось приобщиться к этому высокому искусству. Она «тихой сапой» начала моё «культурное воспитание». Я очень поздно понял, почему я не любил театр. Я, фактически был полуслепой, и с галёрок, куда обычно брали билеты студенты и молодёжь, я ничего не видел. А в кино я брал билеты на первые пять рядов не далее. А слепоту мою обнаружили только в армии, но об этом я расскажу ниже. После посещений кино или театра, я провожал её домой, а потом ещё долго стояли в подъезде.
Очень часто случалось так, что кончало ходить метро и даже троллейбусы и мне приходилось до дома ходить пешком, от Каляевской до Абельмановской заставы, а от сюда до дома рукой подать. Современные возможности Интернета позволили приблизительно измерить это расстояние, оно составило от 10 до 12 км. Таким образом не менее 2-х раз в неделю я совершал это ночные переходы через всю Москву. По Каляевской я выходил на ул. Чехова, пересекал Бульварное кольцо, спускался по Пушкинской (теперь Б.Дмитровка), выходил к Дому Союзов, подымался на пл. Дзержинского, спускался на пл. Ногина( теперешний Китай-Город), поворачивал налево и через Салянку и Яузские Ворота выходил на Таганскую пл., а потом или по Таганской до Абельмановской заставы или по тогдашней Маркситской и Товарищеский пер., до Пролетарской, а это уже дом. Эти ночные переходы были весьма романтичны. Совершенно пустая Москва, неправдоподобно громко звучали в этой тишине мои шаги. В то время, практически, на сколько-нибудь значимых перекрёстках стояли постовые милиционеры. Перемещаться ночью по Москве было совершенно безопасно, не только по центру города, но и на его окраинах, таких как мой район. За 2 года таких ночных переходов я перезнакомился со всеми постовыми, мы даже иногда угощали друг друга папиросами. Положительная комплементарность была полная. Спал я в те годы не более 4-5 часов в сутки и чувствовал себя прекрасно. Теперь, на склоне лет, вспоминая всё это, невольно думается, как же тогда всё было прекрасно, здоровое и сильное тело, постоянно приподнятое настроение, постоянное ожидание чего-то нового и интересного, ощущение легкости и беспричинной радости. Наверное, это и есть подлинное человеческое счастье, только мы это не замечаем, а воспринимаем как само собой разумеющееся.
В наших отношениях с Аденькой, она уже давно разрешила называть себя так, наступил такой момент, когда наши родственники и общие друзья должны были понять наше с ней недвусмысленное положение, т. е., что мы фактически жених и невеста, хотя напрямую никто этого определения вслух не произносил, это просто подразумевалось. Все, с кем мы в то время общались, воспринимали этот факт вполне реалистически, безо всяких шуток и двусмысленностей. Вера и Борис были на нашей стороне. Даже Лида( старшая сестра Аиды) со Степаном Васильевичем(её мужем) относились к этому вполне терпимо, Я, фактически полностью вошёл в её семью, меня приглашали на все праздники. А на Каляевской все праздники по русской традиции праздновались всей семьёй. Единственными дискомфортными моментами были наши маменьки, которые продолжали смотреть на нашу связь, как на недоразумение. Но это нас уже мало трогало
Свободное копирование
