В это время в наших отношениях с Аидой произошло событие чётко определившие их характер. Во время одной очередной встречи она мне сказала, что Женька Данилов предлагает ей расписаться. Мне сразу на память пришли советы Бориса. Я сделал невозмутимое лицо и спросил:
- И что ты ему ответила?
- Ничего не ответила, сказала, чтобы он не говорил глупостей и ушла.
- А мне это ты зачем говоришь?
- Сама не знаю!
- Вот тебе раз, такая взрослая, и не можешь решение принять!
У меня всегда при себе были, подаренные ею, её фотографии. Я вынул их все из кармана пиджака и подал ей со словами:
- Можешь считать себя совершенно свободной, а моё ухаживание за тобой шуткой. Прощай!
Я развернулся и ушёл. На душе было отвратительно. Было такое состояние и ощущение, как будто я кого-то похоронил из близких мне людей. Я поехал домой, но сначала зашёл к Вальке Волнову. Рядом с его сторожкой было две пивных, выбирай любую. Было ещё не поздно, я поделился с ним произошедшим. У Вальки на все случаи жизни было одно лекарство:
- Надо выпить!
- Куда пойдём?
- На угол, к рынку, там свежее пиво, привезли недавно.
- Пошли, нечего время терять, а то ведь мне завтра на завод.
Пошли в пивную, благо до неё было метров 20. Взяли по сто пятьдесят водки, по кружке пива и бутербродов. «Оприходовали» первую порцию и взяли ещё по сто. На душе немного отлегло, и почему-то подумалось, что всё будет хорошо. Пока это состояние не пропало, я пошёл домой и завалился спать. На завод надо было к девяти часам. Ездил я на трамвае №46 до Авиомоторной, а там с платформы «Новая» одну остановку на электричке до платформы «Фрезер». Пока ждал электричку, на платформе увидел киоск, вроде сельпо в собачьей будке. Продавали в таких киосках и бакалейные товары, и мыло, и другую всякую мелочь, была у них и водка. Я подошёл и, не долго думая, попросил налить мне сто грамм и пирожок на закуску. Продавщица смотрит на меня и говорит:
- Соколик, не рано ли начинаешь.
- Это не выпивка, а лекарство. И вон, я вижу у вас гвоздика в пакетиках, дайте и её.
Я еле успел выпить водку, а закусывал уже в электричке. Потом до самого завода жевал гвоздику. В то время для меня сто грамм были, что для слона дробинка. Но меня выдавали глаза своим блеском, но это знали только близкие мне люди. Прошёл на завод без происшествий, обозначил своё присутствие на практике, прогулявшись по цеху и поболтав с рабочими. Потом пошел к Зойке в аквариум, потрепаться. Она меня встретила, как всегда, приветливо, проверила, не забыл ли я свою новую роспись. Потом посмотрела на меня внимательно и говорит:
- Славочка, а что это у нас запахло, как на кондитерской фабрике, чего это ты наелся, никак гвоздики, а? У нас ведь работяги тоже иногда прибегают к этому средству. Да ты и впрямь косенький слегка, так ли, голубчик?
- Зоенька не подымай шум, это после вчерашнего, у друга день рожденья справлял.
- Нет, голубчик, я конечно тебя выдавать не стану, но ты немедленно иди домой, пока начальству на глаза не попался! А в рапортичке я отмечу, что заболел и пошёл к врачу. Давай, чтобы через минуту тебя здесь не было.
- Ладно, будь по твоему, ты только нашей старосте скажи, что был и ушёл по причине плохого самочувствия. Спасибо тебе!
- Ладно, сматывайся быстрей, да завтра, чтобы было всё в порядке!
- До завтра!
И я быстренько исчез с завода.
Свободное копирование
