Расставшись с молодой цыганкой, я отправился к своим на вокзал, до отхода поезда оставалось не более получаса. Действительно, через полчаса подошёл состав на Тёмкино, с теми же самыми вагонами, которые были мне знакомы ещё по довоенному времени. Мы погрузились и через некоторое время поезд тронулся. В душе у меня всё ликовало. Господи, я опять еду в любезное моему сердцу Мухино! Как там, что я там увижу, что изменилось, кто из ребят на месте, какая сейчас Тётя Нюня, сильно ли изменилась, какая изба, хватит ли нам всем места? Пережив тяжёлое время войны, многому по жизни научившись и став практически самостоятельным человеком, я действительно не по-детски был озабочен всеми этими вопросами. Глядя в окно вагона, на проплывавшие мимо пейзажи, знакомые с детства, мне было одновременно радостно и грустно, всё кругом было до боли знакомое и родное. В таком состоянии я со своими спутниками доехал до Исакова. Выйдя из вагона и оглядевшись, на меня опять накатились детские воспоминания. Тоже станционное сооружение, те же ракиты, та же коновязь, мне показалось, что я вспомнил тот же довоенный запах. Запах дорожной пыли, свежего сена, конского навоза, паровозной гари и запах недалеко пасущегося стада. Всё это показалось мне таким знакомым и родным, что я вынужден был отойти в сторону и отвернуться, чтобы никто не видел моих мокрых глаз. Пришёл я в себя только после вопроса Томки:
- Славик! Ты дорогу не забыл, ты точно знаешь, куда нам идти?
- Пешком я здесь никогда не ходил, но не заблудимся, главное знать направление, по дороге будет несколько деревень, заблудиться не дадут, да и молочка можно будет попить, дорога-то длинная.
- А сколько до деревни километров?
- А кто их мерил, до войны мужики говорили, что вроде бы 12 вёрст, думаю, что за прошедшее время дорога не изменилась.
- Это что же, 12 километров, и по такой жаре, может быть лошадь нанять?
- А ты что, где-нибудь лошадь видишь, здесь сейчас даже пашут на коровах. Так, что, кончаем трепаться и пошли потихоньку.
Мои дачники как-то сникли, но безропотно разобрали поклажу, и мы тронулись в путь. Я, смотря на их не совсем бодрое состояние, взял себе самый тяжёлый чемодан, рюкзаки в то время, к сожалению, не были ещё в обиходе. Дорогу я конечно помнил, на нашем пути должно быть 3 деревни, если, конечно, они уцелели во время войны. А самое главное, от Исакова нужно было идти прямо на Юг, Угру пройти и обойти не возможно. День, действительно выдался жаркий, на небе ни одного облачка. Я уже упоминал, что левый берег Угры глинистый и во время длительных дождей дороги практически не проходимы. Немцы во время войны, все главные просёлочные дороги, те, которые соединяли деревни, выстлали лежнёвкой. Лес заготавливали на правом берегу Угры, где росли сплошные сосновые леса. Всё это делалось, конечно, силами местного населения. Ширина лежнёвки была около 4-х метров, Работа, конечно, проделана была огромная. Но, поскольку дорога делалась на время, без должного инженерного обеспечения, без подсыпки и кюветов, то она быстро пришла в полную негодность. Сооружалась она, где-то весной 1942 года, а летом 1948 года по ней не только ездить, по ней пешком ходить было невозможно. Частично она разбиралась местным населением для личных нужд, в том числе и для строительства, частично была просто утоплена на заболоченных участках. Таким образом, идти нам пришлось не по грунтовой просёлочной дороге, а тропами проторенными местным населением вдоль этих дорог. У меня в памяти, ещё с довоенных лет, хорошо отложились в голове четыре деревни, через которые мы обычно проезжали: Лукино, фактически окраина Исакова, Пушкино, Сомово, Красино, и сразу после Красина, Антипино, а это уже напротив Мухина. Теперь есть возможность измерить все эти расстояния, что я и сделал. И получилось следующее. По прямой от ст. Исакова до Антипина-9,5 км. А если по дорогам, от деревни до деревни, то получается-12,5 км. Так, что мужики были правы, говоря о 12 верстах.
Свободное копирование
