Все больше подтверждался слух об отправлении царской семьи, но куда -- неизвестно. Мы не знали, что и думать. Хотя время от времени я и переписывалась с великими княжнами Ольгой и Татьяной, но было совершенно невозможно задать им такой вопрос. Впрочем, они и не смогли бы мне ответить. Однажды мы узнали, что отъезд назначен на 30 июля, день рождения наследника. Мой муж попросил у Керенского свидания со своим царственным племянником, но Керенский, -- этот ничтожный человек, -- не удостоил его даже ответом. Только брат государя, великий князь Михаил, живший в Гатчине, добился пятиминутного свидания в присутствии Керенского. Естественно, что в присутствии третьего лица (да еще подобного Керенскому) братья не могли ни о чем поговорить. Они только крепко обнялись в последний раз и постарались сократить свое свидание, чтобы скрыть друг от друга охватившее их волнение. Дабы избежать возможных демонстраций, Керенский тщательно скрывал час отъезда их величеств. На следующий день после их отъезда в Тобольск нас пригласили на обед граф и графиня Бенкендорф, которых освободили после того, как они в течение долгих пяти месяцев разделяли заточение со своим государем. Вот что они рассказали нам в то же самое утро, и, слушая их, мы горько плакали.
Керенский сначала убедил царскую семью в том, что они, согласно собственному желанию, поедут в Крым. Этот человек был воплощением лживости! Каково же было изумление царской фамилии, когда им посоветовали "взять как можно больше мехов и зимней обуви"! И только в день, назначенный для отъезда, им объявили, что Совет рабочих и солдатских депутатов избрал местом их пребывания город Тобольск в Сибири! Отчаяние семьи было безгранично. Все они обожали Крым и надеялись, что южное солнце и прекрасная природа заставят их, если не забыть, то, по крайней мере, легче перенести их мучительные испытания. А отъезд в Сибирь был ссылкой и низкой местью жалких и злобных людей, которые посылали их туда, где раньше жили каторжники...
Свободное копирование
