В субботу вечером 17 декабря был концерт в царскосельской управе. В. князь был в Могилеве еще с 7 декабря, а Владимир, страдая болезнью горла, не мог его сопровождать. Чувствуя себя в этот вечер лучше, он попросил разрешения идти со мной на концерт. Около восьми часов вечера раздался звонок телефона, и несколько минут спустя Владимир ворвался в мой будуар с криком: "Старец мертв, мне только что сообщили об этом по телефону; боже мой, теперь можно будет вздохнуть свободно! Еще не знают о подробностях. Во всяком случае, он исчез из дому уже сутки тому назад. Может быть, нам удастся узнать что-либо на концерте". Никогда я не забуду этого вечера! Никто не слушал ни оркестра, ни артистов. Новость распространялась с быстротой молнии. Во время антракта я заметила, что взгляды особенно часто останавливались на нас, но я была слишком далека от истины, чтобы понять причину. Наконец, Яков Ратьков-Рожнов подошел ко мне и, говоря, очевидно, на тему дня, сказал мне: "Кажется, виновниками этого поступка являются люди из высшей аристократии, называют Феликса Юсупова, Пуришкевича и... одного великого князя..." Сердце у меня сжалось, -- я знала, что существовала давнишняя дружба между великим князем Дмитрием и кн. Юсуповым, женатым на прелестной русской княжне Ирине, двоюродной сестре Дмитрия. "Боже мой, только бы это не был он", -- пробормотала я. Владимир возвратился ко мне с теми же подробностями, и к концу вечера имя вел. кн. Дмитрия было у всех на устах. Мы возвратились домой около половины первого, и лакей, ждавший нас, сказал мне, что из Петрограда звонила по телефону жена кн. Виктора Кочубея и умоляла позвонить ей, как бы поздно ни было. Как только меня соединили с княгиней, она спросила меня: "Где твой сын Владимир?" -- "Здесь, со мной", -- ответила я в изумлении. -- "Слава Богу! прошел слух, что это он убил Распутина, и я дрожала за тебя; прощай, спокойной ночи". Очевидно, народная молва смешала двух единородных братьев. На другой день доктор Варавка, который лечил Владимира, пришел навестить нас и смеясь рассказал, что на вопрос: "Арестован ли Владимир?" он ответил: "Да, по моему приказанию, так как у него сильная ангина, и вот уже восемь дней, как он не выходил из комнаты".
