Наутро мы причалили к городу Красноводску. Было великолепное утро! Солнечное! Нас поместили в какой-то школе в актовом зале, на воздухе, где мы расположились, и по всем скамейкам разложили свои промокшие пожитки, чтобы высушить на дальнейший путь. Для меня, самое ценное в багаже, был чай. Необходимо было его высушить, ибо, в дальнейшем, он сыграл очень полезную роль в моей жизни. В Средней Азии мы будем его менять на всевозможные продукты. Из Красноводска в Сталинабад мы уже ехали нормально - поездом.
Бедный Иван Иванович Аркадин не выдержал такого пути, заболел желудком да и сердцем и пришлось нам по приезде положить его в больницу, где он вскоре скончался.
В Сталинабаде мы поначалу жили в большом зале школы, а потом нас всех расселили по разным квартирам. И снова мы начали новую жизнь.
Меня поместили в квартиру к женщине с двумя малыми детьми, муж которой был на фронте. Она нуждалась в сдаче комнаты, и кроме того я кое-чем мог ей помочь из продуктов, которые мне полагались.
Работали мы в помещении Оперного театра. Играли свои спектакли и готовили новый репертуар, таким образом пошла нормальная трудовая жизнь. В Сталинабаде тогда было эвакуировано много москвичей. Во первых, там приютился «Мосфильм», и у нас была возможность посниматься. Эраст Гарин взялся за осуществление на экране «Принц и нищий» и, конечно, многих нас занял в картине. Я тоже там подвизался в каком-то незначительном образе. Надо было привыкать к этой республике и к ее обитателям. Много было любопытного, познавательного и для нас непривычного.
Торговым, общественным центром по праву, считался базар. Привлекал он наше внимание не только возможностью приобрести там необходимые продукты, но и тем, что было интересно наблюдать за ходом и манерой торговли.
За прилавком, как правило, стояли мужчины, одетые, конечно, в национальные халаты и тюбитейки. А в качестве рабочей силы были женщины., многие из которых еще носили паранджу. Удивительный колорит - вековое прошлое и сегодняшний день. В воздухе звучит таджикская речь. В трансляции по радио звучит она же совместно с национальной музыкой. Редко, когда моему уху было приятно слушать ее, ибо она обычно звучала в бубнах, на которых отбивались национальные ритмы. Меня уже это не волновало, и в такие моменты я очень тосковал по Рахманинову и Чайковскому. Хотя иногда, вспоминая наплывом блокадный метроном, я благодарил судьбу, что здесь его заменило искусство людей одной шестнадцатой Советского Союза.
Таджики с русским языком были не очень знакомы. Многие его просто не знали, поэтому, я думаю, что наплыв во время войны в Сталинабад москвичей вынудило горожан учиться русскому языку. Опять же им хотелось понимать наши спектакли без переводчика. Кроме того, они были заинтересованы в продаже нам своих товаров и для этого старались рекламировать их на русском языке.
Наш чай, привезенный из Тбилиси, очень пришелся им по вкусу и они хорошо нам за него давали. Между прочим, мы обнаружили, что чай, который подвергся омыванию соленой морской водой, удивительно хорошо и крепко заваривался. Для заварки его требовалось значительно меньше обычного. На базаре, нередко, в особенности в первое время, можно было встретить и нашего брата в роли продавца с рук чая, или с каким-нибудь примечательными шмутками, или с накомарниками, которые мы получали в изрядном количестве, а местные в них очень нуждались и охотно их покупали у нас.
В общем, коммерция шла успешно и было во всем даже что-то забавное
Свободное копирование
