Пушкино, 25 июня 1941 года
Началась война Германии и СССР, так как, очевидно, эта война — начало больших исторических перемен, решил записывать в эту тетрадь основные факты и мысли. Может быть, когда-нибудь, это отражение истории в скромной капле моей жизни кому-нибудь и пригодится.
22 утром, во время передач последних известий, сказали, что в 12 будут работать все станции Союза и передадут выступление В.М. Молотова. Стало ясно, что началась война. В 12.15 Молотов об этом и сказал. В 4 часа утра немцы перешли границу и бомбили Киев, Севастополь и другие города. Любопытно, что как раз в эти дни войны не ждали. С 18 по 19 я был в Минске, встретил своего ученика, который там теперь докладчик от Горкома партии по международным вопросам. Он уверял меня, что сейчас война не предвидится, будто бы недавно Лозовский на закрытом секретном собрании заявил, что в ближайшие 4 года войны не будет. Правда, удивляет, что в Минске и кругом так много войск, но он это объяснял предосторожностью. Я хотел задержаться в Минске, но 20-го надо было быть в Москве, и я уехал вечером 19-го. Случись не так, и я сидел бы в Минске! Вообще наша семья могла оказаться раскиданной по всем концам страны, Лютика мы отправили в детский лагерь км 25 от Москвы, я уехал в Минск, а Соня должна была уехать к матери на север в Яренск 21-го вечером, но Лютик вдруг сбежал из лагеря и явился домой, Соня решила задержаться и поехать через несколько дней, и таким образом мы все вместе. Учитывая вероятность бомбардировок Москвы, я решил жить в Пушкино, на даче, что и сделал. Мы все здесь впятером собрались: я, Соня, Зина и дети. Шофер мой, Поляков, мобилизован. Машина без движения стоит в гараже. Теперь будем ждать событий. Война, по-моему, встречена хорошо: серьезно, спокойно, организованно. Конечно, покупают продукты, стоят очереди у сберкасс, которые выдают по двести рублей в месяц, но в общем все идет нормально. О войне узнали некоторые москвичи раньше: в 2 часа ночи некоторые слышали немецкое радио и речь Гитлера о войне. Они успели взять вклады в кассе. 23-го я был в Москве, в редакции “Знамя”. Почти все из редакции уже уезжают, шутят, бодрятся... В Москве и области — военное положение. Затемняемся с 9 часов вечера, хотя темнеет в 10. В ночь на 24-ое в 3.15 проснулся от воя сирен и стрельбы зениток, конечно, отдаленных. Оделся, поднял семейство. Вскоре все затихло. Наутро говорили, что было три самолета-разведчика... Один сбили в трех километрах от Москвы. В газете сказано, что тревога была учебная. Поляков, приезжавший прощаться, уверял, что у Подольска сброшено 50 парашютистов: 40 захвачено, 10 — ищут. Слухи в Москве о взятии Варшавы и о бомбардировке Берлина. В Пушкино везде роют ямы. Собираемся и мы. Соня пошла в Осоавиахим искать противогазы. Продукты в магазинах пока имеются в изобилии. Продажа водки и тому подобное запрещено. Стоит хорошая погода. Трудно даже представить себе фронт, где гибнут буквально каждую минуту люди. Немцы, по нашим сводкам, подошли к Вильне, к Гродно. От Бреста они вдавились километров на 50. Вероятно, мы будем отходить к старой укрепленной границе. Итак, началось. Эти события определят судьбу мира на многие годы, если не на столетие вперед. Современная техника и экономика не только дают возможность, но и властно требуют, чтобы мир был подчинен единой воле, единой силе. А сейчас их три: демократизм (Англия, Америка), фашизм, коммунизм. Должна остаться одна, но кто — решит эта война. Победа России отдает Европу коммунизму, немцев — фашизму. И в том и в другом случае русские и европейские ресурсы вместе таковы, что они подавят американские и английские, и мир будет един. Если же борющиеся стороны слишком ослабнут, может вынырнуть демократизм, и техника победителя навсегда устранит возможность реванша. Предсказывать, не зная фактов, нельзя, а их у нас нет давным-давно. Но мне непонятно, почему, раз война была так близко (этого нельзя было бы не знать), мы не выступили одновременно с Югославией: все-таки это могло затянуть ее сопротивление и создать два фронта, а теперь у немцев фронт один и инициатива тоже у них. На фронте немцы медленно идут вперед, за три дня километров на 40—50. Работает мясорубка, которая должна перемолоть людей и волю одной из сторон. При всех тонкостях цивилизации основное в жизни решается просто: дубиной по голове. Дело лишь в количестве голов и в качестве дубины. Борьба идет на всем фронте почти в 4 тыс. километров длиной. Количество людей здесь относительно важнее, чем в других местах, где дрались немцы. 4 тыс. километров не насытишь плотно ни техникой, ни танками, ни самолетами. Штык будет решать многое. Грустно, что природа лишила меня активности. Обидно чувствовать себя лишь объектом. Довольно большой пласт энергии во мне пропадает совершенно зря. Кто же победит? У немцев престиж, техника, культура, организация, опыт. Но велики центробежные силы и нет времени. У нас — пространство, время, ресурсы, люди, идея (!), поддержка захваченных немцами областей. Если их первый удар не свалит нас с ног (а это выяснится в ближайшие дни по темпу движения), им будет плохо. Я сказал Л.П., что, если хоть один раз в эти дни в сводке будет сказано: “На фронте без перемен”, — значит Гитлер будет разбит, несмотря на все успехи, ибо выпал из темпа, необходимого для победы. Посмотрим, оправдается ли это пророчество. Но удар их, конечно, страшен, и много крови надо, чтобы его отразить. Вероятно, в их армии не меньше 6 млн. Будем ждать. Там где-то, в битвах, выпадает жребий, а мне, как женщине, — гадать и умереть!..
Свободное копирование
