Мемуарист » Авторы » Mariya_Merder » Листки из дневника - 4

Листки из дневника - 4

18.12.1837
С.-Петербург, Ленинградская, Россия

18 декабря 1837 г. Суббота

Какое горе, -- Зимний дворец горит! Ужасно видеть чудные, громадные окна, подобные пылающим огненным печам. Сколько погибших миллионов! Потеря тем более чувствительная, что дворец этот один из немногих памятников столицы, хранивший предания нескольких царствований. Потеря до того громадная, что оценить ее представляется невозможным.

Сегодня утром, по дороге в Аничков дворец, к великим княжнам, мы остановили карету, чтобы видеть ужасную картину разрушения.

Погода великолепная. Солнце ярко блещет, но кажется бледным по сравнению с пучиною огня.

Все четыре этажа пылают; снопы пламени и клубы дыма вырываются из крыши. Но своды, говорят, невредимы. Лишь на подъезде вдовствующей императрицы обрушились украшавшие его богатые мраморы.

Огонь показался вчера в 6 час. вечера. Его притушили (он появился в аптеке, благодаря железной печи новейшей конструкции), но, как теперь несомненно, -- не переставал тлеть.

Его величество, от которого это скрыли, отбыл в театр смотреть танцы г-жи Тальони. Туда же поехал и князь-министр. Великие княжны прислали за мною, приглашая провести с ними вечер. Я присутствовала при туалете великой княжны Марии (Николаевны), которая взяла меня с собою к своим сестрам, где предполагалось заняться приготовлением сюрпризов для раздачи их в тот же вечер маленьким братьям. Великие княжны намеревались устроить им елку, но пришлось дело отложить, так как великую княжну Марию Николаевну увезли в театр ее августейшие родители. Играли в дурачки с великой княжной Ольгой Николаевной. В 9 час. поужинали. Великая княжна пожаловала мне литографию, -- вида кабинета Царскосельского дворца, -- исполненную ею прошлою осенью. Не могу достаточно налюбоваться тщательностью исполнения.

Так как у меня разболелась голова, то я просила разрешения удалиться.

Утром я видела всех трех великих княжон, они были очень бледны.

Великая княжна Александра (Николаевна) сказала моей матушке:

-- Вообразите, вчера вечером, в 9 час. с минутами, сидя за столом, я случайно взглянула во двор дворца и вскрикнула: "Мы горим!" -- Камердинер отвечал, что это ничего, -- выкинуло из трубы. Вас тогда уже не было. Я сказала о том г-же Hienboten. Затем созвали прислугу, и мне вновь отвечали: "Ничего, не тревожьтесь!" Тогда мы легли. Вы знаете, что государь был в театре. Ему докладывают, что дворец горит. Он поднимается с места, но его тотчас же убеждают остаться на спектакле, уверяя, что огонь уже потушен. Государь с беспокойством смотрит в партер и замечает уход коменданта. Тогда он говорит матушке: "Я хочу лично видеть, что происходит". -- По дороге батюшка встречает дядю Михаила (Павловича), узнает, что пожар далеко не шуточный, и поручает передать своей супруге, чтобы она ехала в Аничков дворец. Матушка, получив это распоряжение, спрашивает:

-- Где же дети?

-- Они еще в Зимнем дворце.

-- В таком случае -- я еду в Зимний дворец!

Карета уже тронулась, когда матушка крикнула: "В Зимний дворец!"

Тотчас же нас перевезли. Что же касается матушки, то она осталась, чтобы привести в порядок и уложить свои бумаги, затем сама перенесла их к Нессельроде, у которых провела часть ночи. У нее достало самообладания подумать о девице Кутузовой, которой грозила опасность, так как, будучи больною, она лежала в верхнем этаже дворца.

Мы еще не выезжали из дворца, когда, могу сказать, на наших глазах рухнула чудная Георгиевская зала. Пожар распространялся с поразительною быстротою. Матушка полагает, что ему скорее помогали, чем тушили. Батюшка на своих руках вынес икону Пречистой Девы -- спустя мгновение церковь обрушилась...

Знаете ли вы, что Саша (наследник цесаревич) был в эту же ночь на другом пожаре -- в Галерной гавани, что сопровождалось различными приключениями. Первоначально он сел в извозчичьи сани, но лошадь стала на Большом мосту; у второго извозчика лошадь сломала себе ногу. Великий князь прошел некоторое расстояние пешком и, спешив встречного жандарма, вскочил на коня его и уже верхом добрался до пожарища.

Не правда ли, удивительно?

К счастью -- все мы здоровы; только на батюшку страшно глядеть: от дыма прошлой ночи у него глаза совершенно красны.

У великих княжон мы видели их фрейлин; из них Наталья Бороздина оплакивает свою пропавшую собаку; Сеславина -- канарейку. У обеих расстроены нервы.

Опубликовано 21.06.2019 в 16:12