29 июля
Вот, был я молод, полон самолюбия литературного и самомнения. Вместе с П. П. Муратовым (он должен был писать введение и примечания) явились мы однажды к издателю Сабашникову с предложением "Ада". Сабашников захотел посмотреть перевод. "Нет, этого не нужно. Вы знаете, кто переводит, этого достаточно". Такой надменностью был, кажется, удивлен Михаил Васильевич. И скромно сказал: "Я должен сообразить стоимость издания и все точно калькулировать". Это был способ отъехать. Мы с Муратовым и назвали его тогда "калькулятором". "Ад" же куплен был на корню и заглазно К. Ф. Некрасовым, племянником поэта.
Война подошла, революция. От издательства Константина Федоровича рожки да ножки остались. "Ад" купил Гржебин, тоже издатель, приятель мой давнишний (этот не осмелился бы и заикнуться о качестве перевода). Книга должна была выйти в Берлине, уже в эмиграции (1923 г.). Но Гржебин разорился. Затем в Париже Рахманинов взял этот "Ад" -- и издательство дочери его "Таир" прекратилось. Думаю, что и Некрасов. Рукопись странствовала со мной из Москвы в Берлин и в Италии побывала, в Париже. Иногда мне казалось отчасти горьким: вот незадача какая! Все мое печаталось без затруднения, только не это.
А теперь вижу -- тут-то и заключается урок: так и надо было ей не выходить -- не дозрела. Правильно, что пролежала у меня рукопись.
Как бы я теперь был недоволен, если б она появилась в "сыром виде". Знаю, что и теперь несовершенна, но в пределах возможности все, кажется, сделано. Времени уже нет. Ждать некогда. Она уйдет вместе со мной -- таким, как я сложился к концу жизни.
А сейчас начались для этого "Ада" еще некие странствия.
В воскресенье 4-го апреля наша Булонь вновь подверглась обстрелу. Вновь, как и в прошлом году, нас дома не было. Налет был недолгий, при ясном небе, в час завтрака. Мы были в церкви на rue Daru, остались на панихиду по Рахманинову. Затем Наташа пригласила нас к себе завтракать -- на St Dominique. И только что мы сели, завыла сирена. Раздались взрывы. Сначала не поняли, где это и что: из центра не так ясно слышно. Но к вечеру дома застали тяжелую картину: вокруг нас попали бомбы, строения изуродованы, на мостовой воронка, оттуда бьет пламя газа. Много людей перебито. В нашей квартире все стекла вылетели. Комнаты завалены мусором, битым стеклом. Если бы вернулись и завтракали у себя, все это попало бы нам в лицо если бы не были еще убиты, проходя от метро домой (там как раз оказались попадания).
С этого дня началась кочевая наша жизнь.
Мы у Наташи ночевали, месяц прожили в полупустой квартире на av. de Breteuil. За эти дни узнали, хорошо ощутили чувство бездомности: с чемоданчиками, в метро (от одной не нашей квартиры к другой не нашей, все не у себя). Стекла я вставлял сам, сами мы с Верой приводили все в порядок и чистили нашу квартирку. И было чувство: враг побывал здесь. Явился, напакостил и унесся. (Первый раз уходили отсюда в бурю, дождь, ветер хлестал в выбитые окна... не забыть.)
И вот, временно возвратившись домой, стали мы понемногу вывозить, что возможно. Платье, рукописи, верхнюю одежду. С "Адом" я спустился в подвал одним летним утром, когда вдали глухо бухали взрывы: не хотелось его оставлять наверху на разгром -- и увидел он адские коридоры внизу, мизераблей наших, жавшихся там. Мы поистине были похожи на отряд грешников из какой-нибудь песни.
После этого путешествия я увез "Ад" совсем из Булони. Он сейчас на rue St Dominique. Нашей местности, как обещает радио, предстоит еще воздушный погром. Мы же пока в деревне, в том же просторном, светлом доме северной Бургундии, в Bussy-en-Othe. Тишина, второй день жарко, благоуханно. Зреют сливы, поля наполовину убраны. Много крестцов по жнивью. Молодые ласточки упражняются стайками вокруг нашего château {Шато, жилище (фр.).}. Милые птицы. Вчера прямо усеяли старую грушу против моего окна. Ночью мелодически и таинственно бьют церковные часы. Утром солнце из-за пригорка попадает лучами прямо в наши окна.
Сирен здесь не слышим. Еще две недели можем спокойно спать. Я могу заниматься чудачеством своим, писанием, невозбранно -- на последних листах бумаги, оставшейся у меня.
Свободное копирование
