Де Рибас был адмиралом в нашей службе, говорили, что он был генуэзский матрос. Вот что ему писал Суворов: "Eccelentissimo Doria, vedo che bisogna ferire con questi bestia i Turchi" {Ваше высокопревосходительство Doria, вижу, что нужно разбить этих скотов турков (ит.).}. В Генуе есть фамилия Doria Lonte, я лично знала одного в Ницце в 1844 году; должно полагать, что Суворов знал, что он был побочным сыном генуэзского дожа Дориа. Г-жа де Рибас была урожденная к<нягиня> Долгорукая и очень гордилась, вела знакомство только с семейством к<нязя> Кантакузена, зато наказал ее герцог Ришелье и никогда не посетил ее. Когда и куда уехала неаполитанская королева, мне неизвестно.
У детей своего рода интересы. Меня дразнил брат Клименька, говорил, когда мне было три года: "Ты думаешь, что ты хорошенькая. Ты толстая и ходишь как качка (утка)". Я отвечала: "Это ницего. Тетя Мася говолит, сто у вас видны одни глаза, а я с ней поеду в Плибук". Тетя Маша была жена моего дяди Александра Ив<ановича> Лорера. Она была урожденная Корсакова, дочь того псковского губернатора, который вышил по канве подушку и поднес ее Екатерине, которая ему за это прислала бриллиантовые серьги. Дядя мой вышел в отставку в чине полковника уланского полка. В какой-то стычке с французами его почти изрубили, и у него был на носу шрам.
Свободное копирование
