Был уже конец марта, снег растаял, идти стало легко, ноги не вязли в снегу. Хозяином прииска был Туркин. Мы о нем были наслышаны. Пришли мы на прииск еще за солнце. Мне нужно было найти старого знакомого Наврацкого. Я стал спрашивать у людей, кто его знает, где его барак. Одна женщина показала. Подходим, а он сам выходит во двор и сразу узнает меня:
-Что, все-таки не пошел служить?
-Нет, не больно манит солдатская лямка.
-Ну, ладно, заходите, гостями будете, а я пойду еды поищу. Поди голоднехоньки? Располагайтесь, отдыхайте!
Он взял мяса, хлеба, рыбы, две бутылки водки. Когда вернулся, то велел нам затопить печь. Порубил мясо и поставил варить. И только когда сели за стол он стал расспрашивать, где мы ходили и что нашли. Всей правды я ему не сказал:
-Да вот на разведку ходили, но не нашли ничего, а сами чуть жизни не лишились.
-Иди к Туркину завтра, ему нужны люди. Он наметил разведку в одной пади
Весь вечер мы прогуляли, нашлись еще знакомые из Зилово, принесли водки и закуски, канителились до полуночи. Утром Гурьян собрался уходить домой, зиловские дали ему хлеба на дорогу и рассказали, что до Могочи всего три дня ходу. Он ушел, а я пошел к Туркину просить работу. Хозяин сказал:
-Мне надо разведать одну падь. Надо человека четыре.
-Нас как раз четверо.
-Шурфовать будет стоит по рублю с четвертью.
-Хорошо, - ответил я, - давайте книжку, продукты, инструменты, а шурфовать мы умеем.
Он дал мне заборную книжку, выписал ордер кладовщику на продукты и инструмент. На второй день мы отправились за 10 километров. Нам указали, где закладывать шурфы. Но первым делом надо было обеспечиться жильем, и мы за два дня срубили барак, а потом стали закладывать шурфы. Грунт оказался хорошим, сверху был леденистый торф, а потом пошла галька, и мы стали класть пожоги.
Проработали недели две. Вдруг приехал орочон и стал жаловаться Туркину, что у него разворовали лабаз. Когда мы нанимались, то я предупредил Туркина, что мы взяли продукты в лабазе у орочона. Если будут искать, то пусть скажет, что мы у него работаем. Поэтому, когда орочон начал жаловаться, то Туркин успокоил его:
-Ладно, не волнуйся, эти воры здесь. Они тебе за все заплатят.
Он отправил орочона к нам:
-Ваша были на лабазе моем? – спросил нас орочон
-Были.
-Муку брали?
-Брали 7 кульков муки, 2 кулька крупы, 2 круга молока.
-Ну ладно.
Я расписался в книжке и сказал:
-Езжай, получай у хозяина деньги.
Так мы рассчитались за продукты, взятые у орочена.
Шурфы наши подошли к концу, пошла золотоносная порода, и я поехал на стан к хозяину, доложил, что ему надо снимать пробы. Он спросил:
-Так вы, наверно, сами пробовали?
-Пробовали, но что-то не очень хорошее.
-Ладно, поедем пробовать, все равно надо ехать.
Приехал он на второй день. Все пробы просмотрели, но золота было очень мало.
-Завтра пришлю лошадей забрать инструмент, - сказал Туркин, - а ты приходи в контору за расчетом.
Получили мы по 15 рублей на руки. Думали идти в Усть-Ундургу, но тут Наврацкий нашел в одном месте золото в русле реки. У него артель была полностью организована, но он мне потихоньку сказал:
-Доставай ковш и идите вверх по Олекме, влево будет небольшая речка – отпадок, идите по ней и увидите нас.
Мы собрали инструмент, кое-что купили у Туркина, а когда дошли до Наврацкого, то его артель уже мыла. Мы тоже начали пробовать, я отмыл один лоток, золота оказалось две доли. Взяли с другого места – там две с половиной, можно было мыть. Мы установили бутары и начали мыть, а когда в конце дня замерили, то оказалось по полтора золотника на человека.