Работа так наладилась: как только светало, мы уже на работе. Была вторая половина октября, земля начала замерзать. Мы стали раскладывать пожоги, чтобы оттаивать землю, а скалу стали бурить. Бурили попарно: один держит бур и поворачивает его на пол-оборота, а второй восьмифунтовой кувалдой бьет по буру. Если тот, кто держит бур, начинал замерзать, то менялись местами. Так набьем этих скважин штук семь или 8, то приходит запальщик, заряжает их взрывчаткой. Нас всех прогоняли в безопасное место. Запальщик поджигал фитили, и сам поскорее убегал. Если все взрывались, то он уходил. Но бывало так, что не все были взрывы. Запальщик тогда шел и расследовал, в чем дело. Если погас шнур, то вновь его зажигал и взрывал. Только тогда мы вновь приступали к работе.
Сначала дело шло плохо. Скважины делали неглубокие: 50-60 см, и взрывало только на тачку камней, в щели мы уже сами вбивали клинья и ломали, выворачивали камни. Труда мы вкладывали много, но выработка получалась маленькой. Десятник был пожилой, лет 50-ти, и по работе нас сильно не прижимал. Я его как-то спросил:
-Почему у нас получается малый эффект от взрывов?
Он ответил:
-Мелкие вы скважины бурите. Надо глубже, на метр, на полтора. Вот тогда лучше будет эффект.
Мы и постарались выбурить 5 скважин по 1 метру и больше. И действительно, разрушений получилось больше. Но на заработке все это мало отразилось, хватало нам только на пропитание. Десятник нам ордера выписывал, не прижимал. И мы давай в каждую выписку брать по одежке. Кому пиджак необходим, кому брюки, потому как подходили морозы. И поход в Салакакит пришлось отложить до весны. Решили зиму тут как-нибудь прокормиться. Милиция и жандармы сюда не приходили. Пьянства не было, потому как заработка ни у кого не было, а все работали только на существование. Только тесонщики, рывшие котлованы под устои быков, на которых должен был строиться мост через реку Урюм, зарабатывали хорошо.
Фермы проектировались длиной 100 м. Эти тесонщики или каменщики жили в другом бараке, по другую сторону Урюма. Вот они кое-когда пьянствовали. Заработком их поощряли потому, что эти устои надо было за зиму вывести на поверхность, до того времени, пока вскроются реки, до половодья. А на земляных работах нас подрядчики прижимали расценками, давали зарабатывать только на пропитание.
И мы работу не сдавали, а сами замеряли и знали, что заработка у нас нет. Но ордера брали с таким расчетом, чтобы каждый из нас мог взять себе что-нибудь из одежды. И на женщину, что нам готовила пищу, тоже брали одежду.
Свободное копирование
