Утром поднялась артель и стала опохмеляться. А Семен ушел на Верхний 3-й стан за подводой, кое-как добился у хозяина подводы. Приехал, положили сена в кошеву , постелили кое-какие тряпки, вынесли меня на руках, положили и поехали. Чуть где сани тряхнет, то начинается такая боль, что хоть кричи, но я стисну зубы и терплю.
Ночью, когда вся артель спала, я достал свое золото, отделил 3-ю часть и отдал Магарину, чтобы он, когда приедем в больницу, передал его доктору.
Ехали мы часа два. Приехали в Ивановку, расспросили, где больница. Магарин пошел и спросил у дежурного фельдшера: «Как быть?». Тот сказал, что врача нет на месте, а без его приказа не принимают больных:
-Надо идти вам к доктору на квартиру, а если есть, чем смазать, то вручите, вот тогда будет дело, а то первый день рождества, и он будет гулять, любит выпить.
Фельдшер рассказал Магарину, где живет доктор, а Семен был боевой парень, бывший солдат, он уже отслужил в армии, и сумел добиться личного свидания с доктором. Первым долгом вручил ему узелок с золотом (золотников 13) и попросил, чтобы поскорее прибыл в больницу и принял больного. Доктор согласился:
-Ладно, иди и скажи фельдшеру, чтобы принял больного и положил его на стол. Я сейчас приду.
Меня внесли в больницу, сняли старательскую одежду и надели больничное белье. Появился доктор. Он осмотрел внимательно и ощупал все мое тело. Оказалось, что вышиблена с места бедровая кость и вышиблены позвонки. Он стал вправлять все на место. Выправил спину, поставил позвонок на место и бедро. Боли были ужасные, я думал, что не вынесу, и мне придет смерть, но кое-как перенес я эти боли-муки. Окутали в гипс бедро и спину, замотали всего и положили на койку.
Я лежал, наверное, дней 20, если не больше. А потом, когда сняли гипс, не мог еще вставать недели 2. Но вот как-то утром пришел доктор и закричал на меня:
-А ну хватит тебе, Андрей, лежать, пора уже вставать! Давай, начинай ходить, время уже пришло.
Принесли костыли и подняли меня. С костылями я проходил дней 10. Потом уже начал ходить без костылей, но не мог еще выпрямить спину. А тут снова врач говорит мне:
-Я тебя выпишу домой, спина отойдет, через месяц выпрямится, через 2 месяца и работать уже можно.
А я ответил:
-Но сейчас-то я не могу работать. Родные у меня есть, но ехать мне далеко, один я не смогу. Оставьте меня еще на один месяц в больнице.
Врач ответил:
-А это меня не касается.
И ушел быстро из палаты. В палате лежали еще больные, у одного была сломана нога, он ходил в лубке, Семеном его звали. Семен сказал мне, что этот врач вымогает, и если есть у меня золото, нужно сунуть ему, тогда еще буду лежать. Я так и сделал. Пошел в уборную и разделил опять пополам то золото, что у меня было. Потом зашел в кабинет. У него никого не было из посетителей. Я вынул узелок с золотом и отдал врачу. Он кивнул мне головой и сказал:
-Ладно, продлю.
И доктор оставил меня, я еще с месяц пробыл в больнице. Всего я пролежал 3,5 месяца, в апреле числа 10 выписался. Доктор написал мне справку об истории моей болезни и сказал, что меня по этой справке не возьмут в армию.
-Береги ее. Когда будешь призываться, то на комиссии предъяви справку начальству, — сказал мне доктор на прощание.
Справку подписали двое врачей и поставили печать. Я, конечно, берег эту справку с надеждой, что меня не возьмут в армию. У меня уже до этого случая была мысль, не ходить служить царю, потому что вращаясь среди работного люда, я наслышался много разговоров, особенно после кровавой расправы в 1905 году.
Когда я еще был в Оловянной на почте разносчиком телеграмм, то видел, как приезжал карательный отряд генерала Ренненкамифа. Он ехал с востока, и ему дана была власть от царя расстреливать на месте тех, кто против царя. Генерал ревностно выполнял этот приказ. В Оловянной тогда расстреляли девять деповских рабочих, очень многих пороли нагайками и шомполами. Еще тогда у меня и зародилась ненависть к царскому режиму.
Свободное копирование
