Неоконченная рукопись - 1

1987

Уже десять лет как я живу в Соединенных Штатах, и особенных проблем с английским у меня нет, хотя по приезде я уверенно знал только три слова: «уes», «nо» и «cat». Особенно отсутствие проблем с языком замечается при разговорах – на английском – с такими же, как я, эмигрантами. Но как только я начинаю объясняться с теми, кто здесь родился и вырос, я замечаю некоторое недоумение на лицах моих собеседников. Меня выдает мой акцент. Какое-то время тому назад я любил похвалиться, что во время какой-то беседы меня спросили, откуда я родом, из Техаса или из Невады. Мне казалось, что при этом предполагается, что все-таки я из Америки. Потом мне разъяснили, что более точным истолкованием этого вопроса будет «а по-каковски вы это говорите?».

Вот поэтому, желая привлечь внимание к чему его и надо привлечь, и не дать собеседнику чрезмерно недоумевать по поводу моего произношения я начинаю разговор с просьбы, «please excuse me my poor pronouncing, I am a foreigner», или как-нибудь в этом роде. Обычно такой подход оправдывает себя. Дело становится хуже, если моему контрагенту становится известной моя фамилия – Вильямс, одна из самых распространённых здесь и в Англии. Тогда, чтобы рассеять вторую форму недоумения – как же так, Вильямс, а по-нашему говорит как-то не по-нашему – приходится иногда говорить о себе более подробно. Вот только тут и начинается мой рассказ.

Видите ли, говорю я, моя фамилия Вильямс, но я русский, и мой родной язык русский. Мой прадед, американский железнодорожный инженер, был приглашён в Россию на работу, когда строилась первая русская железная дорога между Петербургом и Москвой. Прадед построил ту часть дороги, которую ему полагалось построить – по семейным преданиям, он командовал возведением всех мостов, – и ещё женился, как говорится в сказках, на прекрасной русской женщине, и, по-видимому, по этой причине остался в России навсегда. Фамилия моей прабабки была Одинцова, а дети её носили фамилию Вильямс. Детей было, самое малое, три: Василий, Владимир и Иван. По отчеству они были Робертовичи, прадеда звали Роберт Оливер Вильямс. Далее все браки заключались только с русскими, и я получился на семь восьмых русский, а на одну восьмую американец.