Как я сказала, «Заветное» осталось дяде, но как было его содержать? Ведь это имение-игрушка с его дивным парком на 25-ти десятинах, с роскошными цветниками, нарядными выездами и. т.д. являлось дорогой прихотью богатого человека, который без ущерба своему годовому бюджету, мог тратить на его содержание около десяти тысяч в год. Дядин же годовой доход со службы и капитала не достигал этой суммы.
Нужно было сделать выбор между двумя альтернативами: либо поставить имение на рациональную ногу, запустить парк, в котором ежедневно работало тридцать баб для поддержания аллей и газонов, сократить цветники, оставить две лошади и две коровы, чтобы для их кормления хватало бы собственного сена и. т.д., или продать «Заветное”.
В первую минуту расстаться с «Заветным” казалось чудовищным. Но когда мы представили себе, как мало останется в нем от всего того, что составляло его прелесть, то, скрепя сердце, дядя стал искать подходящего покупателя. На продаже настаивал также мой отец, который по состоянию своего здоровья был вынужден выйти в отставку к 1-му января 1917 года, и собирался по окончании войны купить имение где-нибудь под Ригой, в своей родной Прибалтике, где климат был мягче, чем в Финляндии и более подходящим для его пошатнувшегося здоровья.
Случилось так, что известный миллионер С. Г. Лианозов, бывший затем членом Северо-Западного правительства, искал имение в Финляндии для своей возлюбленной, кафе-шантанной певицы австриячки, у которой были очень слабые легкие. Поэтому его особенно пленило и расположение заветнинского дома на холме в значительном расстоянии от воды, и сосновая часть парка, в которой высились строевые сосны и где воздух был напоен их запахом. Не торгуясь, он купил у дяди имение, во владение которого он хотел вступить с первого августа.
Свободное копирование
