authors

1427
 

events

194062
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » совок » Служба в провинциальных гарниизонах Ростовской области

Служба в провинциальных гарниизонах Ростовской области

20.10.1951 – 31.12.1955
Ростов, Батацсе, Ростовская, СССР
Последнее военное фото

Автобиография советского человека (14)

                                                                     Конец военной карьеры

                                            В провинциальных гарнизонах Ростовской области
    
После непродолжительного пребывания в Москве, где в штабе ВВС я получил обратно свое офицерское удостоверение и партбилет, переодевшись дома в военную форму, я вернулся в Батайское авиаучилище.  Мое прежнее место службы командира взвода было, естественно, уже занято. Но из училища меня не отпустили. Как раз в это же время, в военных училищах Советской Армии было введено преподавание двух новых предметов – один назывался «Спецподготовка», в рамках которой изучались поражающие свойства ядерного оружия и приемы защиты от атомного взрыва и радиационного излучения. Вторым - была истории военного искусства. И меня назначили преподавать оба предмета. Купив школьный учебник физики, получив в «Секретной части» училища материалы по применению атомного оружия и защиты от него, я подготовил и прочитал курантам небольшой курс «Спецподготовки». В завершение показал им секретный тогда документальный фильм, снятый во время учений, в начале которых была взорвана настоящая атомная бомба, после чего в наступление пошли реальные войска. Зрелище взрыва было потрясающим. Наступление войск по месту взрыва внешне ничем не отличалось от обычных учений. Тогда в руководстве Министерства обороны, во всяком случае хочется этому верить, еще не представляли себе опасности пребывания человека в зараженной зоне. Сколько, как и насколько пострадали участники учений так и осталось неизвестным.
     Преподавание истории военного искусства, конечно, более соответствовало моему образованию и моим интересам с самого детства. Еще тогда отец покупал мне интересовавшие меня книги по военной истории античности, российской военной истории, начиная с Рюриков. Эти книги, а также подаренные перед самой войной восемь томов «Истории военного искусства Западной Европы» серьезного немецкого исследователя Ганса Дельбрюка, вместе с книгами и атласами по Первой мировой войне, которые собирал отец, я захватил с собой в Батайск еще в 1949 году.
     В «Секретной части» училища находилось много материалов по Великой отечественной войне, так что с большим интересом я приступил к подготовке курса лекций. Схемы сражений для меня вычерчивал бывший курсант моего бывшего взвода, для которого с его новым командиром я договорился о некоторых послаблениях по службе.
      В должности преподавателя я прослужил с осени 1951 до конца 1955 года. Поскольку формально у меня не было исторического образования, я, под предлогом повышения квалификации, убедил командование УЛО (Учебно-лётного отдела училища) разрешить мне поступить на заочное отделение исторического факультета Ростовского Государственного Университета.
Работа в течение 5-ти лет в этой должности значительно расширила мои знания и о Великой Отечественной войне, не только по книгам, но и по документам, хранившимся в «Секретной части» авиаучилища. А параллельная учеба на заочном историческом отделении Ростовского встроили в знание военной истории общую историю Европы и США.
    Четыре авиаполка училища, получившие для лётной подготовки курсантов с 1952 года самые современные истребители МИГ-15, такие, как воевали в Корее, соответствовали четырем курсам обучения летчиков. Они были рассредоточены по четырем аэродромам: на окраине Батайска – первый курс, на окраине Новочеркасска, на окраине захолустной тогда, а ныне знаменитой на всю Россию, станицы Кущевская и недалеко от поселка «Верблюд», позже получившего гордое название Зерноград – остальные три. Для проведения занятий мне приходилось жить по всем этим аэродромам.
      Именно там
во время службы в провинциальных гарнизонах в 50-х годах ХХ века я столкнулся с реальной жизнью российской послевоенной провинции. Жизнь колхозников – донских казаков - я изучал не по дешевой кино-агитке «Кубанские казаки». Как жили заводские рабочие я увидел в казачьей столице Новочеркасске. Я жил среди них, из-за отсутствия служебных квартир для офицеров, снимая у них жилье. Я ел за одним с ними столом, а их женщины покупали для меня, и по моим настойчивым просьбам, для своих детей, на мой немалый, по сравнению с их доходами, офицерский оклад, продукты на местных рынках, потому что в магазинах по дешевым государственным ценам почти ничего не было кроме соли, спичек, консервов и водки. Мясо в магазинах, и то только в Ростове и Новочеркасске, было до тех пор, пока не были съедены лошади Новочеркасской кавалерийской дивизии, которую переформировали в мотострелковую. И жили там не современные ряженые «казаки», которые храбро разгоняли нагайками в Москве демонстрацию подростков. Это были коренные потомственные казаки. Чтобы разогнать их демонстрацию в Новочеркасске в 1962 году против невыносимых условий жизни и работы Политбюро ЦК КПСС во главе с Хрущевым пришлось приказать войскам расстрелять их. Правда армейским частям, тоже выведенным из казарм, командующий Северокавказским военным округом фронтовик генерал Плиев запретил брать с собой боеприпасы. Его заместитель, герой Советского Союза генерал М.К. Шапошников на приказ атаковать рабочих танками ответил: «Не вижу такого противника», за что был уволен из армии, исключен из КПСС и отдан под суд. Огонь по рабочим вели внутренние войска и войска КГБ. По официальным данным было убито 46 человек, ранено – 67, в том числе, по свидетельству очевидцем, дети и женщины. Семеро «зачинщиков» были приговорены к смертной казни. 22 получили длительные тюремные сроки. В 1996 году все участники протеста были реабилитированы.
     Во время первого экзамена по истории военного искусства произошел забавный случай. Курсанты готовились к экзаменам по билетам, в которых традиционно было три вопроса. Отвечали ребята, к моему удивлению, просто блестяще. Поставив первые пять пятерок, шестого курсанта я попросил передать мне билет. Оказалось, что он отвечал на билет совершенно другого номера. Хитрецы договорились между собой, что каждый готовит ответ на один билет, независимо от того, какой он вытащит! Первые пять ребят остались со своими пятерками. Остальных, выслушав ответ на выученный билет, я стал гонять дополнительными вопросами по всему курсу. Все встало на свои места. Пошли четверки и тройки. Двоек, правда, не было. Предмет все же был интересный, и лекции слушали внимательно. Взаимных обид тоже не было. По умолчанию, я признал их стратегию, а они мое право на дополнительные вопросы.
     В 1953 году произошло еще два, но далеко не забавных случаев. Во-первых, рухнула моя семейная жизнь. В том году моя жена, преподававшая в том же военном училище английский язык, демобилизовалась и, забрав с собой дочь, уехала в Москву поступать в лингвистическую аспирантуру.  У каждого из нас была своя версия расставания: у нее романтическая новая любовь, у меня – ее нежелание долее продолжать бесперспективное существование в провинциальном гарнизоне.

     Второе происшествие оказалось связано с арестом и расстрелом Берии. Готовя цикл своих лекций, я, конечно, не мог не упоминать о военных заслугах не только генералиссимуса Сталина, но и его подельника – Лаврентия Берии. Чтобы не переписывать весь цикл лекций, который содержался, к тому же, в прошнурованной и скрепленной сургучной печатью тетради, почему-то под грифом «Секретно», я просто вымарал упоминания о Берии из текста, что совершенно не повлияло на логику изложения, настолько искусственной была эта дань «политкорректности». Увы, в одном месте я пропустил это упоминание, и бдительные политработники училища, которые проверяли все лекции, всех преподавателей, даже по материальной части самолетов, своему ужасу, а может быть радости, обнаружили мое «преступление». Результатом был выговор по служебной линии и задержка присвоения мне очередного воинского звания капитана.

     В 1955 году, по инициативе Хрущева, вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о сокращении Вооруженных сил СССР на 1 млн. 200 тыс. человек. В Батайском военном училище, по этому Указу, требовалось сократить одну из двух должностей преподавателей истории военного искусства. Одним и них был я, 28-летний старший лейтенант, да еще с выговором и задержкой присвоения очередного звания. Вторым - пожилой подполковник, которому до военной пенсии оставалось дослужить два года. Для сокращения, естественно, выбрали меня: «ты молодой, на гражданке легко освоишься», - обосновали свое решение кадровики училища. Как потом оказалось незаконное.
      Когда в декабре 1955 года я, прибыв в Москву, явился в Управление кадров Министерства обороны, чтобы сдать военные документы и получить справку для оформления гражданского паспорта и военного билета офицера запаса, принимавший меня сотрудник заявил, что моя демобилизация является незаконной. Офицеры с высшим военным образованием демобилизации, по Указу 1955 года о сокращении ВС, не подлежали, и меня будут восстанавливать в армии. «И что же вы мне предложите?», - спросил я. «Дивизион радиоразведки», - был ответ. Как выяснилось, этот дивизион располагался в тайге, якобы, «недалеко от Хабаровска», для перехвата военно-политических радиопереговоров на английском языке в Тихоокеанском регионе. Опять удаленный, да теперь еще и изолированный таежный гарнизон!  К отъезду из Москвы я совершенно не был расположен, тем более в одиночку, без семьи. Хотя мы еще не были в официальном разводе, но уже два года жили раздельно.
     Так что я заявил кадровику, что согласен на восстановление в армии только на должности по специальности в Москве. Тут началась демагогия: «…что значит - согласен, не согласен? Вы офицер… ваш долг перед Родиной…» и т.д. и т.п. На что я резонно возразил, что я уже не офицер, а лицо гражданское, демобилизации я не просил, свой долг перед Родиной за двенадцать лет службы в армии выполнил. «Сколько там положено обязательной отработки за высшее бесплатное образование – не помните?». В общем, сказал я, писать заявление с просьбой восстановить меня в армии я не буду. «Если имеете право в мирное время меня снова мобилизовать – готовьте соответствующий приказ или что там положено». На том мы и расстались.
          В райвоенкомате, куда я пришел становиться на военный учет, мне оформили, как демобилизованному, полагающееся в течение года пособие в 600 рублей в месяц и предложили на выбор две работы: заведующим булочной или начальником тира в системе «ОСОАВИАХИМА». Поблагодарив за предложения, я отправился на поиски работы самостоятельно. Это оказалось не так просто. С января по май 1956 года я перебивался временными подработками – устными и письменными переводами. Мать моя не получала пенсии за отца, т.к. в год его смерти ей было только 48 лет, а пенсию платили с 50-ти. Так что материальное наше положение было незавидным. Хорошо, что по возвращении из Китая не отобрали выданное при отъезде гражданское платье.
      В мае мне повезло. Хрущев решил начать организованные групповые поездки советских туристов заграницу. В «Интуристе» приступили к созданию нового отдела «Советского туризма», куда мне удалось устроиться. С тех пор, без перерыва, я проработал в ВАО (Всесоюзном Акционерном Обществе) «Интурист» в разнообразных должностях 37 лет.
За это время окончил заочно исторический факультет МГУ, написал и защитил кандидатскую диссертацию как раз по периоду подготовки и начала Второй мировой войны. Побывал в нескольких десятках зарубежных стран и не только в краткосрочных командировках. В трех: в Болгарии, на Кубе и в Японии я проработал по несколько лет. Причем жил и работал не за стенами советских дипломатических или торговых миссий, а непосредственно среди местного населения, встречался и беседовал с государственными чиновниками, журналистам, бизнесменами и просто с людьми. Мифы советской пропаганды рухнули окончательно.

                                                                                   Заключение следует

15.02.2019 в 22:05

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: