Дети в первый год пребывания в этом военном городке перманентно болели (чему способствовала чудовищная квартирная неустроенность) – и это было основной причиной моего – в этом году – нетрудоустройства. Правда, не стимулировала жажду профессиональной работы и антисемитская газетная и радиошумиха того времени – «дело врачей».
Со временем мои мальчишки подокрепли и в школе прижились спокойно. К учёбе относились добросовестно – ни Сашу, ни Володю не приходилось усаживать за уроки и учеба их проходила успешно. Саша и за 7-й класс, и за 8-й получил грамоты. Первую грамоту – за 4 класс - он получил еще в Сретенской школе.
Володя тоже хорошо учился, но всё же не с таким любознательством и энтузиазмом, как Саша. Так что с учёбой детей у нас никогда напряжений не возникало.
Школа, где учились Володя и Саша, располагалась недалеко от ДОС-в - через небольшую заросшую травой и полевыми цветами пустующую площадь – на территории старинного парка усадьбы последнего Минского губернатора. Этот парк с многолетними толстоствольными высокими и пышными деревьями избранных взыскательным хозяином пород, несмотря на заметную запущенность, был сказочно красив, особенно летом. Между прочим, среди оригинальных деревьев этого парка было и то дуплистое дерево, что вошло в один из эпизодов кинофильма «Дубровский» В парке сохранились полуразрушенный двухэтажный с остатками архитектурных (цветных) элементов – дом с балконом. Сохранились следы беседки и неподалёку от неё – давным-давно запущенный и местами заросший пруд. На территории этого большого и никем не опекаемого парка, невдалеке от дома и со стороны входа в него каким-то чудом сохранились и летом так дивно выглядели зелёные полянки, густо усеянные незабудками, маргаритками и другими малорослыми цветами глаз не оторвать.
А у самого входа в дом росло не очень большое, но очень необычное дерево. Многолетнее, толстоствольное – его когда-то «в малолетстве» невысоко от земли спилили, и на спил ствола привили корневую часть такого же деревца корнями вверх. Вырастая, крона этого дерева – густозелёная и пышная – была похожа на шляпу огромного гриба или на широкий зонтик. Корни, оказавшись в положении ветвей, не хотели расти вверх и вросли в землю, только на расстоянии от ствола – получилась очень красивая беседка. Сейчас это дерево засохло - говорят, это случилось в сотую годовщину отъезда владельца имения из Станьково...
Школа, расположенная на другом конце парка, одноэтажная, невысокого строения, длинноватая, побеленная с темнокоричневыми рамами окон, с почти плоской и такой же темнокоричневой крышей выглядела здесь такой случайной, такой несоответствующей красоте этого парка. Но была в порядке снаружи и внутри. И претензии к самой школе никто не высказывал.
Ещё в Сретенске Саша стал интересоваться трофейным аккордеоном отца, пытаясь играть на нём. А в Станьково, уже играя на аккордеоне, заинтересовался и баяном, на котором учили играть одного из его друзей. Интересовался и гитарой (и ему её купили). И он гитару освоил – настолько, что привлёк и поучал игре на ней своего друга Сашу Алфимова (был такой «сын полка» - воспитанник в одном из полков гарнизона). Когда мы уезжали из Станьково, друзья обменялись подарками: Саша Галембо подарил Саше Алфимову гитару, а Саша Алфимов Саше Галембо – «графа Монтекристо» Дюма.
Ещё в Станьково по каким-то праздникам Саша выступал в школе, играя на аккордеоне, а так как он был самым младшим в классе и роста не намного выше самого аккордеона, то в школу и из школы аккордеон носил его высокорослый одноклассник постарше.
Оркестранты гарнизонного оркестра (Саша познакомился и сдружился с ними на танцплощадке, где музыканты играли по выходным и праздникам. Музыканты доверяли ему играть на ударных инструментах вместе с ними.
Свободное копирование
