Вечером того же дня подошли к Ромодану. Разведка боем и сообщения местных жителей позволили определить, что станцию обороняет сильный противник. Чтобы избежать больших потерь, мы направили 206-ю дивизию в обход Ромодана с юго-востока.
С рассветом 17 сентября началась атака. Противник оказывал упорное сопротивление, но потом стал поспешно отходить.
К 10 часам утра Ромодан был освобожден, и части, не задерживаясь, начали преследование. Шли буквально по пятам врага и поэтому он не успел уничтожить переправ на реке Сула. Через нее мы перескочили с боем в полосе Шершневка — Березняки.
За левой разграничительной линией корпуса оставался город Хорол. 27-я армия — наш левый сосед — повернула на Полтаву, и генерал Жмаченко приказал мне выделить из 218-й дивизии 272-й полк для освобождения города.
Основные же силы корпуса продолжали двигаться к Днепру. Путь нам преградила река Оржица. Стрелковые подразделения проскочили ее прямо вброд, а для техники потребовалось строить переправу.
— Товарищ Тимохин, — спрашиваю инженера, — сколько времени потребуется на возведение моста?
— Сейчас скажу. — Тимохин вынул записную книжку и стал подсчитывать. Через несколько минут доложил: — За 24 часа построим.
— Как за 24 часа? А сутки дивизиям прикажете загорать? Без артиллерии они наступать не смогут. Пока мы с вами будем заниматься зодчеством, немцы опомнятся, вернутся к реке и разметут в щепки всю нашу работу, возможно, вместе с нами.
— Товарищ генерал! Я старый сапер и много строил. Возьмите справочник инженера и проверьте. Уверяю вас — ошибки в моих расчетах не найдете. Здесь нельзя использовать много людей, фронт работ слишком узок.
— Поймите, майор, война ломает выводы теоретиков. Постройку моста надо ускорить!
— Постараюсь сделать за 18 часов.
— Этот срок тоже не годится. Сейчас семнадцать часов, надо, чтобы с наступлением темноты пушки начали переправу. Понятно?
— Понятно, товарищ генерал, но таких чудес не бывает.
Майор в корпусе недавно. Он проявил себя грамотным, культурным инженером, хорошо знал фортификационное дело. Раньше находился на преподавательской работе. В классе или аудитории, как и полагается, был, видимо, пунктуален, хорошо знал нормативы, а в полевых условиях, в боевой обстановке пока сильно спотыкался. Ему явно не хватало практики. Говорю Козлову:
— Павел Иванович, поезжайте в деревню. Объявите колхозникам, что мы просим помощи.
Первыми, как и положено, прибежали ребятишки, несмело остановились в стороне. Потом подошли взрослые, человек около тридцати. Снимали шапки, кланялись:
— Здоровеньки булы!
Я подошел к ним, снял фуражку и тоже поклонился:
— Сердечно приветствую вас и поздравляю с освобождением от фашистского ига!.. Не согласитесь ли вы, товарищи, помочь нам построить мост, но так, чтобы ночью мы уже переправились?
Ответил за всех степенный старик:
— Своей Червоной Армии завсегда и всем готовы помочь. Только дай нам трошки посоветоваться!
Я отошел в сторону, а крестьяне оживленно заговорили. Кто-то что-то доказывал, кто-то возражал. Продолжалось это «вече» минут десять, затем тот же старик, я уже знал, что его зовут Мефодием Кирилловичем Супруненко, заявил:
— Построим. Ночью проведешь свои войска.
Крестьяне поспешили в деревню. Скоро оттуда показались подводы. Начали возить бревна. Несколько человек, раздевшись, полезли с веревкой и шестом в воду. Работа закипела.
— Сколько солдат на помощь надо? — спрашиваю старика.
— Сами управимся. Да ты не бойся, не подведем. Я послал в лес, к партизанам. Там много наших парубков.
Через час подошло еще человек тридцать. Майор Тимохин смотрел на них, качал головой и в который раз твердил:
— Подведут! Ей-богу, подведут!
— Народ, Тимохин, никогда не подводит! — заметил ему Козлов.
Обозначились контуры будущего моста: из воды торчат вбитые сваи, на них легли поперечные балки, и вот уже положена первая доска настила. Едва село солнце, Мефодий Кириллович позвал меня:
— Ходь сюды, товарищ генерал, принимай работу. Топни ногой, проверь, крепко ли зроблено.
Я вызвал Тимохина:
— Проверяйте прочность, это ваша специальность. Пройдут орудия и танки?
— Должны пройти. Сделано добротно.
— И все за пять часов! А вы — восемнадцать! — Потом повернулся к колхозникам: — От имени Красной Армии большое и сердечное вам всем спасибо. А тебе, Мефодий Кириллович, как главному распорядителю и инженеру, двойная благодарность.
Ночью мы переправились…
Наступление развивалось стремительно. И это вызвало дополнительные трудности — не успевали подвозить горючее. Танки и артиллерия часто вынуждены были простаивать. А так нужно ускорить вывод к Днепру! Законы войны требуют прямо на плечах неприятеля вырваться к реке, чтобы помешать его переправе и захватить мосты, плавучие средства.
Свободное копирование
