На вокзале, в Одессе, паломников встречают афонские монахи и приглашают их в свои подворья. Но лишь только я тронулся за монахом Пантелеймоновского монастыря, как меня окружила толпа комиссионеров от здешних гостиниц.
– У монахов грязно, да и не дешевле! – кричали они, зазывая в свои номера.
Желая поближе быть вообще к паломникам и, насколько возможно, лично испытать обстановку их путешествия, я не поддался искушению комиссионеров и пошёл в монастырскую гостиницу, которая возвышалась тут же на площади, против вокзала.
Мне отвели небольшой номер с очень скромной обстановкой. Для простого народа здесь есть общие палаты. У меня был с собой свой постельный прибор, и я решил примириться с сомнительной чистотой кровати.
В коридорах стоял убийственный сквозной ветер.
– Отчего – спрашиваю послушника, – вы открываете окна в разных концах коридора?
– Из-за уборной.
И в самом деле, это – слабое место в гостинице. Не может похвастаться чистотой и общая умывальня.
Распоряжался здесь высокий и здоровый с виду монах, с ласковой интонацией голоса. Он взял у меня мой заграничный паспорт и два рубля за его прописку у турецкого консула.
Весь следующий день я делал визиты и вернулся к подворью в 9 часов вечера.
У запертых ворот стояла толпа вновь прибывших пешком крестьян. Пришлось порядочно долго стучать, пока сторож отворил ворота. Я не утерпел, чтобы не сделать замечания:
– Это не монастырь, а гостиница для приезжих, а потому двери должны быть для всех отворены во всякое время.