Цесаревич почти поправился и, как прежде, носился по Дворцу. Не думаю, чтобы Он замечал какие-то перемены. Переворот никак не подействовал на Него, разве только теперь Ему недоставало некоторых знакомых Ему солдат и друзей. Это был все тот же веселый и жизнерадостный Ребенок.
Императорская Семья не предполагала, что с Нею может случиться какое-то несчастье, но Их Величества несказанно мучила судьба России.
- Вы даже же представляете что значит для Его Величества не иметь возможности участвовать в активной жизни, - заметила мне Государыня.
Вскоре после эпизода с телефонированием из подвального этажа Коцебу уехал в Петроград. Я с нетерпением ожидала его возвращения: он обещал мне навестить моего малыша и рассказать, как дела у нас дома. Дни проходили... Я начала тревожиться и стала выяснять, что с Коцебу. Но мне ответили, что в Царском мы его больше не увидим! Я усмотрела в подобном заявлении недобрый знак, поэтому тотчас же отправилась к Государю и доложила ему о том, что узнала. Их Величества наблюдали за фрейлинами, которые прогуливались по парку, сопровождаемые часовыми. Государыня заметила, что я взволнованна.
Дни шли медленно, монотонно. Мы относились к этому то со спокойным отчаянием, то с благодарностью за их однообразие. Но однажды мы были свидетелями жуткого зрелища. Услышав звуки военного оркестра и топот множества ног, мы кинулись к окнам и увидели похоронную процессию, двигавшуюся по заснеженным аллеям парка. Но это были не обыкновенные похороны: хоронили солдат, убитых в Царском Селе в первый день революции. То были красные похороны: гробы обтянуты кумачом, провожающие в кумаче, повсюду развеваются красные флаги. Издали процессия походила на реку крови, которая медленно текла по парку. Повсюду лишь два цвета - красный и белый. Суеверный усмотрел бы в этом зрелище недоброе предзнаменование. И действительно, сколько невинной крови будет пролито! Едва ли снег был белее душ молодых и прекрасных людей, которые ныне у Престола Всевышнего, Который воздаст каждому по делам его!
Никто из нас не мог прийти в себя после этих похорон; нам казалось, что всюду кровь, а в тени прячется смерть. Солдат похоронили в парке, неподалеку от Дворца, - новый источник мучений для тех, чье воображение и без того рисовало картины одна ужаснее другой. Нервы наши были натянуты до предела, хотя мы и не подавали виду, что не-рвничаем. Но было трудно сохранять хладнокровие, когда хамы офицеры дерзко обращались с нами и когда некий солдат отпустил в адрес Императрицы нецензурное слово. Но один солдат вел себя по-рыцарски. У него было английское имя, а отец его учительствовал в Риге. Это был поистине своеобразный тип. Он не только был учтив, но и неизменно старался показать нам, что не разделяет революционных убеждений своих товарищей.
Свободное копирование
