Среда 8 (21) марта - день, знаменательный в истории "свободной России", поскольку именно тогда состоялся арест Женщины и пятерых Ее больных Детей вместе с их приверженцами, которым было известно, что значит Дружба и Долг.
Утром явился граф Бенкендорф, который уведомил нас о том, что 9 марта в Царское Село приезжает Император и что революционное начальство решило к полудню арестовать всех, кто находится во Дворце. Граф обратился к Государыне с просьбой представить ему список лиц из числа Ее Свиты, которые пожелают остаться, и Императрица тотчас же обратилась ко мне:
- Лили... Вы понимаете, что означает этот приказ? После того как он войдет в силу, никто не будет вправе покинуть Дворец, будет прервано всякое сообщение с внешним миром. Что Вы решили? Подумайте о Тити... Разве Вы сможете обойтись без сына?
Я не колеблясь ответила:
- Мое величайшее желание - это остаться вместе с Вами, Ваше Величество.
- Я так и знала! - воскликнула Государыня.- Но... боюсь, для Вас это будет тяжелым испытанием.
- Обо мне не беспокойтесь, Ваше Величество, - возразила я. - Мы будем вместе делить опасности.
В полдень во Дворце появился генерал Корнилов с приказом об аресте Императорской Семьи. Государыня встретила Его в одежде сестры милосердия и искренне обрадовалась, увидев генерала, пребывая в заблуждении, что Корнилов расположен к Ней и ко всей Ее Семье. Она жестоко ошибалась, поскольку Корнилов, полагая, что Ее Величество недолюбливает его, не упускал ни одной возможности, чтобы распускать о Ней самые отвратительные слухи.
Генерал сообщил Императрице, что дворцовая охрана будет заменена революционными солдатами. Нужды в Сводно-пехотном полку и Собственном Его Величества конвоя больше не было, по Дворцу слонялись революционные лица, которые всюду заглядывали. Когда офицеры Сводно-пехотного полка пришли попрощаться с Ее Величеством, многие не выдержали и разрыдались. Впоследствии Государыня призналась мне, что и для Нее расставание было мучительным. Офицеры попросили у Государыни платок на память о Ней и Великих княжнах... Они намеревались разорвать этот платок на кусочки и распределить их между собой. Но затем, к их большой радости, мы отправили им несколько носовых платков с инициалами.
То был день расставаний. Много офицеров приехало из Петрограда, чтобы попрощаться с Царской Семьей. Уехали Танеевы: Государыня настояла на том, чтобы они вернулись во дворец Великого князя Михаила Александровича, где можно было рассчитывать на некоторую безопасность.
Наконец, Государыня решила сообщить Дочерям об отречении Их Отца. Она не могла допустить, чтобы Они услышали это печальное известие от самого Императора. Она поднялась к Ним в комнаты и долгое время оставалась с Ними Одна. Анастасия Николаевна, похоже, догадывалась, что произошло... После того как Государыня вышла от Них, Она очень спокойно проговорила, глядя на меня:
- Мама Нам все рассказала, Лили. Но раз Папа приедет к Нам, все остальное не имеет значения. Но ведь Вы все это время знали, что происходит, как Вы могли скрыть это от Нас? Ведь Вы всегда такая нервная... Как вам удалось остаться спокойной?
Я поцеловала Девочку и сказала, что мужеством обязана Ее Родительнице. Она являла собой такой пример отваги, что я не могла не последовать ему.
Когда Государыня сообщила роковую новость Цесаревичу, между Ними произошел такой диалог:
- Больше Я никогда не поеду с Папа на Ставку? - спросил Мальчик.
- Нет, Мой Голубчик, никогда, - ответила Ему Мать
- Неужели Я не увижу ни Свои полки, ни Своих солдат? - озабоченно проговорил Алексей Николаевич.
- Боюсь, что нет.
- О Господи! А яхта, а все Мои друзья на ее борту - неужели Мы больше никогда не отправимся в плавание на ней? - чуть ли не со слезами на глазах продолжал допытываться Мальчуган.
- Да... Мы никогда больше не увидим "Штандарт"... Он теперь не наш.
Чай мы пили вместе с Ее Величеством. Она сказала, что очень рада, что Гвардейский экипаж оставил свои знамена во Дворце.
- Мне было бы больно при мысли о том, что знамена находятся в руках Думы, - призналась Она.
В эту минуту послышались голоса, пение, возгласы. Вскочив с кушетки, на которой Государыня лежала, Она кинулась к окну.
- Не надо, Ваше Величество, не смотрите туда, умоляю Вас, - вырвалось у меня. Я чувствовала, что произошло нечто ужасное. Но Государыня не слышала меня. Я увидела, как Она побледнела и чуть ли не без чувств опустилась на кушетку. Матросы покидали Дворец, унося с собой знамена!
Свободное копирование
