Зимний день клонился к вечеру. Императрица находилась одна в своем будуаре. Никакого сообщения для госпожи Пистолькорс Она мне не передала.
- Я не знаю, что ей посоветовать, - грустно заметила Она. Затем, повернувшись ко мне, спросила: - А что намерены делать Вы, Лили? Тити в Петрограде... Не лучше ли Вам вернуться к нему сегодня же вечером?
При виде Государыни, такой одинокой, такой беспомощной среди символов и великолепия светской власти, я едва сдерживала слезы. Сделав усилие, чтобы унять волнение, я произнесла умоляюще:
- Позвольте мне остаться с Вами, Ваше Величество!
Ни слова не сказав, Государыня посмотрела на меня.
Потом заключила в объятия и, крепко прижав к Себе, принялась меня целовать со словами:
- Я не вправе просить Вас об этом, Лили.
- Но я должна быть с Вами, мадам, - отозвалась я. - Прошу Вас, позвольте мне остаться. Яне могу уехать в Петроград и оставить Вас одну.
Государыня сообщила мне, что пыталась связаться с Императором по телефону, но безуспешно.
- Однако Я послала ему телеграмму, - добавила Она, - умоляя Его немедленно вернуться. В среду утром Он будет здесь.
После этого разговора мы пошли повидать Великих княжон. Государыня прилегла на кушетку в их комнате. Я села рядом, и мы стали говорить вполголоса, чтобы не разбудить спящих Девочек. Императрица все еще не могла поверить полученным донесениям и выразила желание встретиться с Великим князем Павлом Александровичем.
- Как бы Я хотела, чтобы он приехал, - проговорила Она. Затем попросила меня сходить к Анне и сообщить той, что чувствует себя нездоровой и не может прийти Сама.
Спальня Анны была в таком же беспорядке. Аля, по словам госпожи Танеевой, покинула их дом, и я отправилась во дворец Великого князя Павла Александровича. Не теряя времени понапрасну, я передала просьбу Императрицы и тотчас вернулась к ней. Время шло... Поступило сообщение о том, что в Петрограде бунт, что толпы мятежников бродят по всему городу. Государыня попросила меня позвонить Линевичу, флигель-адъютанту Императора, и узнать у него, что происходит. Линевич командовал ротой конной артиллерии, расквартированной в Павловске, поэтому связаться с ним оказалось легко.
- Передайте Ее Императорскому Величеству, - заявил он, - что я нахожусь здесь вместе со своей ротой и что все будет в порядке.
Вечер я провела вместе с Государыней в Ее лиловом будуаре. Она сказала мне, что рада тому, что я рядом с Нею.
- Я знаю, Великие княжны хотят, чтобы Вы находились где-нибудь поблизости от их комнат, поэтому я решила, что лучше всего вам устроиться на ночь в красной гостиной. Пойдемте со мной. Анастасия ждет нас, - продолжала Государыня.
Красная гостиная была уютной нарядной комнатой; стены были обтянуты алой тканью, кресла - алым и белым ситцем. На одной из кушеток была приготовлена постель. Обе Великие княжны с трогательным вниманием позаботились обо всем. На покрывале лежал ночной халатик Анастасии; Мария поставила лампу и икону на столик возле кровати. Рядом со святым образом стояла фотография моего Тити, извлеченная из альбома Великих княжон и торопливой рукой помещенная в рамку. До чего же я всех Их любила и как была счастлива находиться рядом с Ними в минуту опасности!
Государыня оставила меня в обществе Анастасии, так как захотела повидать графа Бенкендорфа. С удобством расположившись на алом ковре, мы вместе с младшей Великой княжной занимались разгадыванием головоломок, пока не вернулась Императрица.
Она была расстроена и взволнована и, после того как Анастасия легла спать, сообщила мне, что получены еще более тревожные сообщения.
- Не хочу, чтобы Девочки что-то узнали до того, как станет невозможно утаивать от них правду, - сказала Она, - но все вокруг перепились, на улицах стрельба. Какое счастье, Лили, что с Нами самые преданные войска и Гвардейский экипаж. Все они Наши друзья, и еще Я всецело доверяю стрелкам, расквартированным в Царском.
Мне показалось, что мысль об этом успокоила Императрицу. Когда Она пожелала мне спокойной ночи, лицо у Нее повеселело. Во вторник утром я проснулась рано. Я долго не могла сомкнуть глаз, лишь после рассвета погрузилась в тревожный сон. Я торопливо оделась, чтобы опередить Государыню, но Она уже давно была на ногах и в половине девятого вошла в красную гостиную. Мы сразу отправились к Великим княжнам и у них в комнате выпили кофе с молоком.
Государыня сказала, что неоднократно посылала телеграммы Императору, но ответа так и не получила. Немного позднее Она приняла графа Бенкендорфа и полковника Гротена, которые уведомили Императрицу о том, что обстановка стала более тревожной и что Гвардейскому экипажу следует находиться во Дворце, так как, судя по донесениям, толпа, поддерживаемая Думой, направляется в сторону Красного Села.
Императрица тотчас же согласилась. Ее действительно обрадовала мысль, что Гвардейский экипаж расположится во Дворце. Что же касается Великих княжон, те пришли в неописуемый восторг.
- Мы словно Опять на нашей яхте, - восклицали Они.
Гвардейский экипаж, усиленный Сводно-пехотным полком и казаками из Собственного Его Императорского Величества конвоя, расположились снаружи Дворца и в просторных подвальных помещениях. Часть Дворца была превращена в перевязочный пункт. Работы у нас было хоть отбавляй, но Великие княжны не обращали никакого внимания на опасность и не проявляли каких-либо признаков тревоги в отличие от нас с Государыней. Она по-прежнему ждала ответа на Свои телеграммы. Но ответа не было.
Свободное копирование
