После начала военных действий Государыня тотчас же принялась создавать собственные лазареты и вместе с Дочерьми записалась на курсы сестер милосердия военного времени. Преподавала Им княжна Гедройц, профессор-хирург, и большую часть своего времени Императорская Семья посвящала лекциям и практическим занятиям.
После того как Они сдали необходимые экзамены, Государыня и "четыре сестры Романовы" стали работать в качестве хирургических сестер, часами ухаживая за ранеными и почти всегда присутствуя на операциях.
Общество тотчас осудило этот благородный порыв Царской Семьи. Дескать, Императрице Всероссийской не пристало работать сестрой милосердия. Светская чернь словно не замечала, что в иллюстрированных изданиях полно фотографий коронованных особ, которые выполняли те же обязанности, за которые светская "анюта" нападала на Ее Величество! Она продолжала нести Свой крест, хотя то, что было достойно похвалы в других, считалось в Ее случае грехом. Да не упрекнут меня в злопамятстве, но я должна с грустью отметить тот факт, что все слои русского общества, начиная от князя и кончая крестьянином, неизменно проявляли свою враждебность по отношению к собственной Императрице.
Зло, что человек творит, Его переживет, А то, что доброе, Уходит с ним в могилу.
Что же касается Государыни Императрицы, то добро, которое Она творила, вне всякого сомнения, при жизни, не только ушло с Нею в могилу, но не было отмечено и при Ее жизни. Невольная Ее вина состояла в том, если использовать выражение одного английского автора, что Она не отдавала Себе отчета, что в глазах своих подданных Она должна сверкать и служить украшением, а не приносить пользу в обыденном смысле этого слова". Возможно, Государыня не сумела понять склад ума русского крестьянина. Будучи беспристрастным наблюдателем, я склонна думать, что именно так оно и было. Когда Она надела платье общины Красного Креста - символа всемирного Братства Милосердия, простой солдат увидел в эмблеме Красного Креста лишь признак утраченного Ею достоинства Императрицы Всероссийской. Он испытывал потрясение и смущение, когда Она перевязывала его раны и выполняла чуть ли не черную работу. Ему никогда не приходило в голову, что Императрица - женщина, он видел в Ней лишь образ - ослепительный, недоступный образ монархини.
Свободное копирование
