Я прибыл на знакомый мне Восточный вокзал и моментально направился в знакомое мне казино. Никаких фантастических видений не было.
Меня внесли в списки прибывающих и, как это ни странно, никаких вопросов не задавали и ни о чем не расспрашивали: ни откуда я прибыл, ни куда направляюсь.
Каждое утро нас выстраивали перед парадным входом в казино. Потом нас обходило какое-то начальство, ничего не говорило и исчезало до следующего утра. Я заметил, что все, кроме меня, носили коричневую форму. Я попросил, чтобы и мне выдали такое обмундирование, но мне ничего не ответили: ни да, ни нет.
В очередное утро нас выстроили, как обычно. Начальство прошло вдоль строя, потом вернулось, посмотрело на меня и спросило: "Почему он не в форме?"
Начальству начали что-то объяснять, но, видимо, оно не поняло и переспросило. Тут я вмешался в разговор (что по уставу не полагалось делать) и сказал, что я уже просил, чтобы мне выдали соответствующее обмундирование, но моя просьба не была учтена.
– Пускай пойдет в швейную, – приказало начальство.
С этого дня я расстался с моим обмундированием "танкиста" и стал "коричневым"! Как все!
Меня вызвали в канцелярию и сказали, что через три дня я поеду в Нормандию. Я согласился поехать в Нормандию, но только после того, как вернусь из отпуска. И тут же попросил, чтобы мне дали отпуск, ссылаясь на то, что за два года службы я еще ни разу им не пользовался.
– Хорошо, мы согласны дать вам отпуск. Затруднение только в том, что отпуска выписываем не мы, а другое ведомство. Вам надо будет туда пройти – и вам выпишут отпуск.
Я явился в это "другое" ведомство, расположенное в южном пригороде Парижа, в бывшей семинарии. Полковник запаса военно-воздушных войск выслушал меня и сказал, что займется моим делом, но только через несколько дней.
– А пока вам дадут комнату и запишут на довольствие. Пройдите в соседнюю комнату, там вам все устроят.
Прошла неделя... За это время я побывал в банке и снял все, что было на моем счету: десять тысяч франков по тому времени! Это примерно соответствовало полугодовой зарплате среднего служащего, что составляло треть моего оклада на всем готовом. А две трети ежемесячно переводились моим родителям в Софию.
Попутно я выяснил, что попал я в "ведомство", которое, по сути, являлось распределительным пунктом для водителей организации Шпеер.
Проходит вторая неделя... И никто о моем отпуске не говорит!
Наконец полковник мне сказал, что мой отпуск "согласовывают" с моей командировкой в Нормандию.
Меня разбудил сильный стук в дверь и крики о помощи. В мою "келью" почти влетел молодой человек и, задыхаясь, начал мне рассказывать какую-то историю не то о нападении, не то о покушении.
– Успокойтесь, здесь вы в безопасности, – сказал я.
Посетитель мне сказал, что его зовут Федей Листовым и что он бывший советский военнопленный. Его дальнейшая судьба сложилась, как у большинства людей, "по ходу": ничего не искал и ни от чего не отказывался!
– Когда в лагере пленных начали набирать на работы на металлургическом заводе в Лотарингии, – пояснял Федя, – то я сразу же записался. А потом меня послали в автошколу при заводе, выдали права и отправили с другими ребятами на работу на северное побережье Франции. На прошлой неделе нам сказали, что нас отправляют в Париж для нового назначения. Погрузили мы наши машины на вагоны и двинулись. Нас было семь человек. На одном из полустанков поставили наш состав на запасной путь и сказали, что простоим на этом месте около суток: передвигались военные эшелоны по приоритетному графику…
... Смотрю, – продолжал Федя, – и вижу, что мои спутники повынимали пробки с бочки с ромом и наполняют фляги. Потом они взломали вагон и начали вытаскивать обувь и столовые приборы, и все это потащили в свои машины. Я им говорю: "Если не заткнете бочку, то весь ром выльется на путь, и до вас доберутся – по запаху!".
– Если до нас доберутся, то мы тебя убьем! – ответили они.
– Я испугался и убежал. На попутных машинах добрался до Парижа, и меня три дня тому назад направили сюда. Вчера вечером я увидел ребят из нашей группы и вспомнил об угрозе. Возник вопрос: видели ли они меня? Оказалось, что увидели: ночью ворвались в комнату и начали охоту на меня. Я вырвался с трудом и прибежал к вам. Надеюсь, что вы мне поможете, не выдадите.
– Постараюсь помочь, а выдавать не буду. Пока же никуда из этой комнаты не уходите.
Утром полковник принял меня раньше положенного часа. Я ему рассказал историю Феди со всеми известными мне подробностями. Полковник ответил, что примет соответствующие меры.
– Какие меры? Когда? Когда человек будет убит? Он не может сидеть в моей комнате безвыходно! Надо немедленно вызвать или фельджандармов, или Гестапо!
Люди Гестапо приехали во время обеда, зашли в столовую и забрали кого следовало. Под вечер приехал следователь, расспросил Федю о судьбе рома и обуви и уехал.
– Как обстоит дело с моим отпуском? – спросил я у полковника.
– Жду ответа.
– Мне нужен не ответ, а отпуск!
– Потерпите, все устроится как надо.
Свободное копирование
