Первая поездка в США

В мае 1989 года я месяц гостила у своей подруги Аллы Меерсон и её мужа Лёни Белопольского, которые эмигрировали по израильской линии в середине 70х годов. Они жили в городе Черри-Хилл между Нью-Йорком, Филадельфией и Атлантик-Сити. Они очень приветливо меня принимали, Алла была моей подругой со школьных лет, от одной парты, одних книг, увлечений и интересов. Её муж – очень образованный нейрохирург, неплохой художник и любезный хозяин, - возил меня по всем интересным местам Нью-Йорка и Филадельфии и в выпендрёжный Атлантик-Сити, конечно, и в казино. Я даже выиграла 75 долларов, после чего меня оттуда увели. Зато у меня появились «свои» деньги для подарков в Москве детям. Хорошо помню, что купила им по паре джинсов, трикотажные Т-shirts, ботинки и какие-то куртки. Денег хватило на всё.

Перед моим отлётом из США из Питтсбурга приехала с сыном Ирина Елагина, приятельница моих друзей. После приезда в США в 1975 году Алла стала работать в Питтсбургском университете, а Лёня – в больнице. В том же университете преподавал поэт Иван Елагин, считавшийся до эмиграции Иосифа Бродского лучшим поэтом Русского Зарубежья. Елагин был уже профессором, а приехал он в США после окончания войны из молодёжных трудовых немецких лагерей под Киевом. За три месяца до войны были в очередной раз арестованы его отец и мать. Его отцом был украинский поэт-футурист Венедикт Март (Матвеев), одновременно приходившийся дядей нашей поэтессе Новелле Матвеевой.

Алла преподавала французский язык, а Елагин был главой кафедры славистики. С со своей второй женой Ириной Даннгейзер он познакомился в Нью-Йорке. Она приехала туда с матерью также после войны из Германии, где родилась, училась и затем работала переводчицей у союзников. Её отец, немецкий дипломат, женился на дочери русского белого генерала, который, по счастью, оказался в 1918 году в Тегеране со всей семьёй.

Ирина Елагина и их сын Серёжа стали моими добрыми друзьями. Ирина овдовела за год с небольшим до нашего знакомства, ей хотелось приехать посмотреть Москву. Естественно, я пригласила её ко мне, благо места было много, квартира большая и теперь только двое жителей. Ирина приезжала ко мне три раза. Одновременно с приездом из Киева Алексея, друга Ивана со студенческих лет и жизни в немецком трудовом лагере. Алексей жил у своих московских друзей. В своё время он побывал 6 лет в сибирском концлагере, поскольку, в отличие от Ивана Елагина, после войны вернулся в Киев. Елагину возвращаться было некуда.

Мы с Мишей очень заботились об Ирине и Алексее, водили и возили их по самым интересным местам Москвы и Подмосковья: в Ново-Иерусалимский монастырь, в Сергиев Посад, в Кусково и Архангельское, во всевозможные музеи, ходили по театрам. Почему-то вспоминается наше с Ириной посещение цыганского театра «Ромэн» с песнями и танцами - вышли мы оттуда танцуя. Никаких проблем с деньгами не возникало, потому что мы за всё платили пополам, а после 1992 года и сдачи нашей квартиры в аренду мы стали «равны» в финансовом отношении.

Ирина прислала нам своих друзей из Питтсбурга – Джона и Валю Борсом. Валечка – украинка, тоже родилась в трудовом немецком лагере, её родители приехали в Америку в 1946 году. Многих тогда приглашали жить и работать в Питтсбурге, где строились новые заводы. Семья Борсом были людьми обеспеченными, жили в Москве в гостинице, но свой досуг проводили только с нами. Мы показали им Москву также со всем рвением и с гордостью. Ведь показывали мы, по существу, объекты и достижения старой России! Затем семья Борсом приезжала в Москву ещё раз с дочкой Кэтрин.

Когда уже в 2005 году я была в Питтсбурге на свадьбе Серёжи Елагина, я плотно общалась и с Джоном и с Валей. Сергей считал меня близкой его семье в силу необычайного приключения. Где-то в 1993 году Ирина Елагина позвонила мне из Питтсбурга и попросила прислать карты геодезической сьёмки Красной площади и Кремля для дипломного проекта Сергея в архитектурном колледже. Геодезической сьёмки Красной площади и Кремля!!

Секретные документы?

Но секретов в России к этому времени было уже мало и все они продавались. Я позвонила одной Мишиной подружке, которая работала в Моспроекте, и сказала о своей просьбе. Та обалдела, но обещала подумать. Через неделю я встретилась в метро с девушкой, у которой под правой рукой были тубы с документами, а под левой – газета «Правда». На мне была дублёнка, а в руке конверт. В конверте было $300 – таково было условие. Документы были у меня. Надо было их быстро переслать в Америку. Через неделю я всучила их Володе Томашевскому, который улетал в Буффало. Он опасался, но всё-таки взял. Через два месяца Сергей блестяще защитил «бумажный проект» переделки центра Москвы в свете перестройки и «новых времён». И получил престижную первую свою работу в этом же колледже.

В 1990 году весной Мишута вместе с приятелем с «Мосфильма» Володей Старобинцевым сопровождал пару пожилых американцев из Нью-Йорка в Самарканд и Бухару. Володя был из тех мест, работал на студии администратором и мог быстро найти для туристов и гостиницу, и переводчика. Эту пару нам с Мишей прислала из США моя подруга Алка, чтобы мы «заработали». Наша задача была предоставить им жильё (одна из наших комнат), еду, машину, сопровождение и перевод, а также театры и экскурсии. Вставала я в 7 утра, готовила им завтрак, у подъезда их уже ждала нанятая мной машина. Мы уезжали на осмотр разных мест в Москве и Подмосковье, возвращались к 4 часам, я подавала обед (который готовила накануне вечером после посещения театра с моими гостями). Вечером сопровождала гостей в театр, на концерт или просто прогулку по Кремлю и так далее. Мишута покупал продукты, ходил на работу и мыл посуду. Так продолжалось десять дней. С этой парой Мишута и летал в Самарканд, где они пробыли четыре дня.

Хорошо, что я покупала билеты только Володе и Мише. Когда американцы уезжали, они положили передо мной $200. Я платила за автомобиль, каждый день покупала свежие продукты, готовила, переводила их беседы. Увидев предложенную ими сумму, я сказала что могу себе позволить оказать им гостеприимство бесплатно, и не взяла их деньги. Эта сумма была им названа Аллой перед их отъездом из Нью-Йорка. Что это было с её стороны? Неужели наивность?