Зима. Вдруг среди ночи кто-то резко стучит в окно .
-Иван Матвеевич, - слышим мы хриплый мужской голос, - Скорее вставайте, пожар в магазине!
Дед быстро оделся и ушел, а мы с сестрой прильнули к окну . Тётя Капа ,кутаясь в платок, ходит по комнате и вздыхает:
-Теперь папу посадят.
Мне было лет семь. И я представляла как дедушку посадят на стул, но не такой простой как у нас ,а на кожаный с блестящими гвоздями, как у нашего соседа Петра Григорьевича Шлыкова, который работал в милиции.
Но всё обошлось. Дед быстро вернулся и рассказал ,что сторож вовремя заметил пожар, который начался в подсобном помещении и вызвал пожарных.
И добавил уже сквозь сон, заворачиваясь в одеяло:
-Надо будет Василию Петровичу (это сторож) выдать премию.
И вроде всё успокоилось. Но спустя много лет, когда дед уже давно не работал, он часто кричал во сне:
-Пожар! Помогите!-
Или
-Караул ! Грабят! Держите его!
Мы потихоньку будили его и он, держа стакан с водой, ещё окончательно не проснувшись ,продолжал возмущаться:
-Вот, мерзавцы ,негодяи. А я как назло свисток забыл.
Милицейский свисток дед всегда носил в кармане. С работы он возвращался иногда поздно. В начале 50-х вечерами по плохо освещённым улицам ходить было не безопасно, то разденут запоздавшего прохожего, то часы снимут…
