В 1914 году решили мы с супругой съездить в Соловецкий монастырь поклониться преподобным Зосиме, Савватию, Герману. Как люди небольшого достатка, сели в Красноборске на пароход с билетом 4-го класса — палубным. Время летнее, с ребенком на руках — дочкой 5 месяцев. Приютились около машины на нижней палубе. Возле нас за столиком четверо: двое мужчин и двое женщин занялись картами. По их речи нам показалось, что люди не очень нравственного общества. Принесли газету и громогласно читают: в Соловецком монастыре вспыхнула забастовка, монахи учинили бунт, требуют смены Настоятеля, улучшить трапезу и изменить устав. Нас такие вести почти разубедили ехать в Соловки, но желание повидать дядю в Соловках и родственников в Архангельске склонило ехать.
Приехав в Архангельск, узнали, что в действительности уже в Соловках это произошло, и пароходы в Соловки не ходят, а стоит специально подготовленный пароход в ожидании уполномоченного св. Синода — следователя по этому печальному делу. Но из Синода получено сообщение, что уполномоченный представитель не приедет, и через сутки из Соловков пришел в Архангельск пароход. И мы решили ехать. С нами поехали монашки ̶ весь хор Велико-Устюжского женского монастыря. Они ехали по палубному и, вероятно, бесплатно. Мы тоже по палубному. Погода благоприятствовала, одна рябь на воде, чуть-чуть движется воздух. Монашки пели самые простые мелодии и самые простые стихотворения: «Слава, слава в вышних Богу, дух мой радостно воспой», «Дай, добрый товарищ, мне руку твою» — это незамысловатые мелодии. А вот, когда запели «Векую мя отринул Еси от лица Твоего, свете незаходимый» под управлением дирижера, то я думаю, что каждый, не чуждый понятия о музыке, должен был обратить внимание и прислушаться.
Свободное копирование
